Жизнеописание оболтуса

— Вы меня извините, но в чем пафос быть зятем Шахрина? У меня ни одной нефтяной вышечки, ни пивного заводика. Единственное, чем я могу помочь зятю — это пройти техосмотр без очереди. Ну, для кого-то это тоже хорошая выгода, но не настолько, чтобы сразу жениться.

— Скажите, а вы ощущаете себя звездами?

— Конечно! Каждый вечер я сижу на унитазе в позе лотоса и думаю, какая же все-таки я офигительная мега-знаменитость! — иронизирует Бегунов. — А потом иду к жене и сообщаю, что этой ночью ее брачное ложе посетит настоящая звезда. Народ, ну сами подумайте головой, зачем такие вопросы задаете? Мы — обычные нормальные люди.

— А вы знаете, с моим другом случилась такая история, — говорит молодая журналистка. — Два года назад он сломал обе ноги. И вы как раз приехали с гастролями. Так вот, его привезли на концерт на коляске, а ушел он на своих ногах. Как вы думаете, ваша музыка исцеляет?

— Ну что вы такое говорите, ёлы-палы, — Бегунов делает покерфейс.

— А мне нравится, — толкает его Шахрин и смеется, — заряжаем банки и крэмы! Лечим от алкоголизма, табакокурения и прочих недугов. Приворот, отворот, проворот.

— А как вы находите вдохновение?

— Ну, как-то вдохновляемся, — отвечает Шахрин, — даже не знаю. Без вдохновения нет смысла выходить на сцену, иначе это будет пустое дерганье струн. Мы, к счастью, никогда не уходили со сцены под топот собственных копыт, всегда люди провожают нас аплодисментами и, значит, наше вдохновение с нами.

«Чайфы» своей простотой и юмором настолько понравились журналистам, что мы долго не хотели их отпускать. Очень хотелось продолжить общение. Сразу после встречи я купил билеты на их выступление для себя и своей девушки. Это был наш первый и самый романтичный совместный поход на концерт. «Чайф» действительно играл потрясающе. И я почти поверил в историю про парня, которого привезли на концерт на коляске, а домой он вернулся вприпрыжку!

Субботние обязанности

Утро. Суббота. Редакция. Сидим, дурачимся с Федором. Он манерно закинул ногу за ногу и вставил себе в глаз пробку от пива на манер монокля.

— Вот, Витторио, в понедельник зарплату дадут, — говорит мне Федя, — и превратитесь вы все из голодных талантов в сытые бездарности.

— Действительно, Теодор, — отвечаю я, — существует распространенный предрассудок по поводу негативного влияния значительных финансовых ассигнований на размеры гениальности. Однако, насколько я знаю, вы от зарплаты не отказывались, а, соответственно, будете деградировать синхронно вместе с родным коллективом. Се ля ви, так сказать.

— Отнюдь, Витторио! Практически все вы, жалкие ремесленники, потратите деньги на банальные продукты питания и шмотки. А я предпочитаю приобретать благородные напитки. С такой диетой сытым и бездарным не станешь.

— Туше! Вы меня просто пригвоздили, Теодор! Кстати, а вам не кажется, что ваша оригинальная диета, состоящая из жидких калорий, в перспективе доведет вас до цугундера?

— Ах, Витторио, все по-настоящему талантливые люди — хоть немного, но алкоголики. Я, например, вечером долго не могу уснуть. Так я мастерю «ёршика» и выпиваю. Глубокий сон обеспечен. Отличный рецепт, меня ему в аду черти научили, между жизнями.

— Теодор, простите за амикошонство, но масштабы вашей пагубной привычки выходят далеко за пределы вашего гения. Я хотел сказать, что вы так пьете, как будто у вас писательских талантов — на вагон Достоевских и тележку Гоголей с Гегелями. А между тем редкий зритель не уснет, посмотрев половину вашего сюжета.

— Заблуждаетесь, Витторио. Дело в том, что в таких тонких материях, как телевизионное искусство, вы разбираетесь не более, чем навозный жук в пирожных. Сами тоже не без греха. Давеча мне один небезызвестный оператор рассказывал, как вы в хмельном виде записывали стендап. Ходят упорные слухи, что фразу «тектонические пласты» вы смогли выговорить с восемнадцатого раза. Витторио, я был о вас лучшего мнения!

— А я, Теодор, напротив, в вас никогда не сомневался — сразу знал, какой вы неприятный субъект на самом деле. Так вот, ваши источники бесцеремонно лгут! Это была девятнадцатая попытка. Я считал.

— Вот! А я в подобных состояниях легко начитал бы любой текст. Поэтому не вам меня судить, сударь! В плане журналистики вы — невежа, посредственность, кустарь и блузник. Вот и живите с этим.

— А вот это уже оскорбление, Теодор. От лица всего прогрессивного человечества я заявляю вам, сударь, свой категорический протест!

— Посмотрите, кто-то мальчика обидел! Малыш, скажи, кто это сделал? У меня старший брат — зануда. Я его позову, и он твоего обидчика «зазанудит»!

— Ах вот ты какой! Как почетный представитель творческой молодежи Европы, интеллигенции нашего города и банды своего района заявляю: я больше не стану носить вам фуфырики!

— Бездушный человек! Как вы можете бросить человека в минуты печали, грусти и похмелья? Хорошо, я приношу свои извинения и предлагаю сохранить статус-кво.

— Ничего не имею против.