Жизнеописание оболтуса

— Да хрен его знает. Ну, вот канал организовал, таким как вы, утыркам, работу дал, за свободу слова борется, правдивые новости показывает, сериалы для старушек гоняет. Короче, придумайте там что-нибудь. Неужели я вас должен всему учить?

Да, тяжелый денек. После утомительных и маловразумительных съемок пишу тексты, монтирую сюжеты. Еле стою на ногах. Выходит Белла и напоминает мне, что я, оказывается, сегодня дежурный. Ах, ты ж ёклмн! Дожидаюсь вечера и отъезда начальства, спускаюсь в бар, выпиваю кружку пива и возвращаюсь в редакцию. А жизнь-то налаживается! Ну, да ладно, надо немного отдохнуть на диванчике, а, может быть, даже поспать. Сгреб упаковку предвыборных бейсболок под голову, а укрылся двумя футболками с изображением Якова Моисеевича. Засыпаю.

— Настоящий самурай всегда спит под знаменами своего господина, — слышу, как кто-то надо мной смеется.

Это мой друг Володька пришел на ночной эфир.

— Ах, это ты, презренный ронин! Не мешай мне, я охраняю партийную кассу от подлых врагов императора. Лучше дай мне парабеллум. А господину скажи, что я отстреливался от врагов до последнего рубля.

— Может, патрона? — смеется Володька.

— Нет.

— Уважаю вас за политическую принципиальность и твердость взглядов! Такие люди как никогда нужны нашей стране. Ваше политическое кредо?

— Две работы — это таки две зарплаты!

— А что вы скажете вражескому разведчику?

— Родину задешево не продаю!

— Похвально. Слова не мальчика, но мужа! Горжусь вами, какого все-таки мы орла воспитали! Скупая мужская слеза катится из моего сурового глаза. Ладно, пошли покурим.

Разговор продолжаем в пути.

— Ну и как рейтинги у вашего кандидата? Конкуренты трепещут? Что говорят западные разведки?

— Этот кандидат такой же ваш, как и наш. Радиостанция, на которой вы имеете честь трудиться, также принадлежит нашему «Горынычу».

— Да, так и есть. Честно говоря, неприятно участвовать в этом балагане, — говорит Володька.

— Согласен. На прошлой неделе они, знаешь, что придумали? Отрядили меня к конкурирующему кандидату Федорову интервью брать. У него проблемы в семье: жена ушла и дочку забрала. Так вот, надо было в процессе интервью неожиданно спросить: «Вы в семье порядок навести не можете, что же тогда в депутаты лезете?»

— Ну и мерзость…

— Не говори…

— И ты спросил?

— Нет, конечно, противно мне стало. Я назначил встречу, приехал к нему и честно все объяснил. Посоветовал вообще отказаться от интервью. Он так и сделал. Потом я вернулся на канал и сказал, что меня не пустили даже в кабинет кандидата.

— Ну и правильно. Зачем тебе в этом дерьме копаться?

— Да о чем и речь. Конкурент, конечно, тоже «не фонтан». Помнишь, как этот Федоров со своими прихлебателями советское наследство дерибанил? Заводы, магазины… Их в тюрьму всех надо, а они на выборах — уважаемые люди.

— Наш кандидат тоже хорош, — говорит Вовка. — Благодаря знакомствам заполучил канал. Да, мне бухгалтерша на корпоративе брякнула, что наша скромная контора приносит почти десять миллионов баксов прибыли для нашего Моисеича. Прикинь!

— Ну да, пашет нас здесь человек сто. Вот и заработали денег хорошему человеку. А дорвется он до власти — будет еще больше зарабатывать. Страна возможностей! Слушай, а, может быть, мы просто ему завидуем? У нас своего канала нет, а у него есть.

— Хм, возможно. Говорят, надо мыслить позитивно, тогда и у нас собственный канал появится, — смеется Вовка.

— Точно, а давайте поговорим о наших перспективах. Слушайте, Владимир, а давайте, когда мы придем к власти, я назначу вас министром по массовым расстрелам? Вы — человек злопамятный и не очень добрый. Эта должность определенно для вас.

— А можно министром финансов? У меня просто долгов много.

— Простите, не могу. Сам очень хочу. Я ведь тоже из небогатой семьи. А очень хотелось бы быть из богатой, — развожу руками.

— Хорошо, тогда как насчет поста главы Центробанка? Я устрою девальвацию, и все мои долги обесценятся.

— Ну, не знаю. Хотел бы туда поставить кого-то из родственников. Но заказы на девальвацию мы уже принимаем. А вам, чтобы быстрее избавиться от долгов, предлагаю пост генерального прокурора. Посадите всех кредиторов — и дело в шляпе.

— Толково, я подумаю.

Надо сказать, что выборы Яков Моисеевич проиграл. Оказалось, что младенцы на руках не гарантируют победу на выборах. А вот завязки Федорова среди руководства бюджетников — совсем даже наоборот. И проголосуют, и посчитают, как надо.

В любом случае, жизнь в городе никак не изменилась.

Мальчик без лица (жуть, как страшно)

— Коллеги, — обратилась к нам Белла, — завтра на стажировку выйдет парень — Руслан. Он сын какой-то двоюродной тети Якова Моисеевича. Вы знаете, что наш руководитель против блатных. Для него превыше всего — качество новостей. Поэтому никаких поблажек ему не даем. Будет работать, как все. Сможет влиться в коллектив — хорошо. Не сможет — без особых угрызений совести мы его выпроводим обратно к маме. Витя, к тебе особое задание. Ты у нас человек неконфликтный, возьми шефство над мальчиком.