Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны

Нусрат ад-Дин возвратился с радостью и богатством, избавившись от позора плена. А так как упомянутый в указе город Сараб с примыкающими к нему землями находился во владении Узбека, то он не осмелился огласить указ, а спрятал его в своей сокровищнице, оставив его там запечатанным, [и хранил его] до тех пор, пока Джалал ад-Дин не завладел Табризом, вырвав его из рук Узбека. Тогда Нусрат ад-Дин предстал перед ним с указом, не уведомив его заранее и не приняв ранее присяги. Когда Джалал ад-Дин ознакомился с этим указом 'Ала' ад-Дина, он приказал восстановить его распоряжение и утвердить написанное от его имени. И он отличил Нусрат ад-Дина от других ему подобных, приблизив его, выказывая ему радушие, удивительную доброту и радуя его милостями. И наступило для него и его семейства полное благополучие[133]. «Может быть, что-либо вам и ненавистно, /24/ а Аллах устроил в этом великое благо»[134].

Глава 9 Рассказ о том, как закончился плен владетеля Фарса атабека Са'да ибн Занги

Когда атабек Са'д[135] был взят в плен, на его месте утвердился его сын Нусрат ад-Дин Абу Бакр[136]. Своей щедростью, милостями, свободным обращением и бойкой речью он привлек сердца эмиров, они послушно подчинились ему и единодушно согласились следовать за ним.

Когда султан увидел, что не сможет заняться полным подчинением государства Фарса, так как у него возникли планы похода на Багдад, он предоставил [Са'ду] свободу и получил от него Истахр[137] и Ашканаван[138] — две крепости, построенные на высоких гребнях гор: их неприступность вошла в поговорку. Он передал их хаджибу ал-Му'аййиду. Султан женил атабека Са'да на женщине из родни своей матери Теркен-хатун[139] и обязал его ежегодно вносить в султанскую казну одну треть хараджа своей страны[140].

Атабек возвратился с подарками и почестями. Когда он прибыл в столицу своих владений город Шираз[141], его сын Абу Бакр не дал ему войти в город и отказался передать ему власть. У него возникла злая мысль бороться со своим отцом, и в его глазах непослушание и бунт против отца казались желанными, пока Хусам ад-Дин Тегин-Таш, старший над мамлюками атабека и главенствующее лицо в его государстве, пользуясь беспечностью Абу Бакра, не открыл ворота [Са'ду]. Абу Бакр пришел в ужас лишь тогда, когда отец вошел к нему. У отца в руках был обнаженный меч, и он один раз ударил им сына по лицу, оставив на нем след. Их удержали обе стороны, смешавшись между собой. А потом атабек велел заточить его, он был схвачен и посажен в тюрьму на некоторое время [и находился там], пока не прошло некоторое время. Затем атабек помирился с сыном и простил его[142].

Упрочилось положение /25/ Хусам ад-Дина при атабеке: он возвысил его в степень малика, и так было до тех пор, пока не умер Са'д. Тогда его сын Абу Бакр занял его место[143]. Хусам ад-дин увидел в этом молнию гибели и беды, поэтому он оседлал коня, умчался под покровом ночи и оставил столько денег и имущества, что этого не могли бы снести на себе вьючные животные. Его уже согнули прожитые годы, когда он на исходе дней, словно воскресший из могилы, нашел убежище у Джалал ад-Дина. Джалал ад-Дин назначил его маликом Халхала[144] с его окрестностями и округами, когда им завладел ['Изз ад-Дин] Али Балбан ал-Атабеки, о чем мы еще скажем ниже[145]. Он (Хусам ад-Дин) находился там, пока его не убили после нашествия татар в шестьсот восемнадцатом году[146][147].

Глава 10 Рассказ о походе Султана на Багдад и о его возвращении оттуда

Когда султан добился своей цели, завладев полностью государством Ирака и очистив его от тех, кто соперничал с ним в этом, он решил идти походом на Багдад[148]. Он выслал вперед такое количество войск, что ими были битком набиты степи и пустыни, но даже и они, столь обширные, не могли их вместить.

Вслед за ними выступил он сам и поднялся на перевал Асадабада[149]. Еще будучи в Хамадане, он разделил области Багдада на владения икта' и [налоговые] округа, подписав указы об этом. В горном проходе (Асадабада) его застиг снег, засыпавший долины и вершины. В снег погрузились палатки и шатры, и шел он беспрерывно три дня и три ночи. Положение было таково, как описал его аш-Шаши ал-Каффал[150]:

Облака рассыпали с неба серебряные монеты,
и горы оделись в одеяние из этого урожая.
И [дуновение] ветра было таким холодным, будто это
вздохи потерявшего все из-за любви к красавицам.