Жизнеописания трубадуров

...Каковой [епископ Тулузский Фолькет] впервые вошел в свою церковь в праздник святой Агаты, в воскресенье, в шестидесятый день после Пасхи, и, обратясь к народу, начал свою проповедь словами Евангелия, которое читается в этот день: "Вышел сеятель сеять", что наилучшим образом подходило к началу его служения, так что никто не мог усомниться, что он послан, словно второй Елисей, воскресить мертвый епископат[109]. Он прибыл в Тулузу в тысяча двести пятом году. Что я назвал епископат мертвым, нисколько не удивительно. Ведь я сам многократно слышал, как Фолькет говорил даже в проповеди, что, когда он возглавил епископат, на земле до самого неба не было ничего, чем он мог бы располагать, кроме девяноста шести тулузских солидов[110]. Даже четырех мулов, которых он с собою привел, не решался он гнать на реку к общему водопою иначе, как только с погонщиком, и они пили воду из существовавшего при доме колодца; сам он, притесняемый заимодавцами, должен был держать ответ перед городскими старшинами; земли вокруг Тулузы изобиловали арианами, еретиками, манихеями и вальденсами. Господь, который в изначальную Церковь привлекал не множество знатных или могучих плотью, но немощных мира сего, устроил все таким образом, чтобы принизить все сильное и могучее, чтобы Церковь его возглавил нищий епископ, готовый раздавить еретическую неправедность...

...Расскажу о том, что слышал в те дни: муж приметный, рыцарь Раймон из Рокаудона, принадлежавший к числу главнейших советников графа Тулузского, явился к епископу Тулузскому Фолькету и попросил, чтобы тот поместил его в убежище для бедняков, именуемое Дом призрения, в каковом он бы заперся до конца дней своих в покорности воли Божией, и епископ ответил ему следующей притчей, сказав: он, коварными своими советами погубивший, когда представился случай, графа, ныне, словно завершив все, что ему надлежало, просит благодеяния, чтобы его поместили в убежище. Поступая так, он уподобляется тому сумасшедшему, который убил камнем некоего человека, вышибив ему из головы мозг, и явился вместе с нищими, чтобы разделить с ними милостыню, раздаваемую в память покойника, но раздававший ее миновал его, сидящего наряду с другими, не дав ему ничего. "Почему ты не уделил мне подаяния, хотя я один все это проделал?" – спросил сумасшедший. Прибегнув к такому иносказанию, епископ отклонил просьбу рыцаря, и эта притча в то время получила немалое распространение.

...В каковом лагере граф Тулузский расположил отряд отважных мужей, а именно Понтия из Виллановы, Оливера из Термин и других многочисленных воинов. В этом войске пребывали также архиепископ Нарбоннский и епископ Тулузский, которого, когда он однажды со многими сопровождающими обходил стены города, засевшие в нем, громко крича, нечестиво обозвали епископом дьяволов. Когда бывшие с ним спросили его: "Слышите ли вы, как вас обзывают епископом дьяволов?", он ответил: "Это сущая правда; ведь они дьяволы, а я их епископ". Когда же разбитый метательными машинами город был с бою взят, и немалое число рыцарей и пехотинцев под покровом ночи бежало, прочие, которых удалось обнаружить, были перебиты частично мечами, частично кольями. Малым детям и женщинам благочестивый епископ предоставил возможность выйти из города, еретики же Гираут де Мота, их дьякон и прочие его сотоварищи были сожжены в пламени костров...[111]

В . РОБЕРТ СОРБОННСКИЙ ПРОПОВЕДИ [112]

...Фолькет, епископ Тулузский, когда слышал, что поют его песню, которую он сложил будучи в миру, не ел в тот день в первый канонический час[113] ничего, кроме хлеба, запивая его водой. И вот однажды, когда он пребывал при дворе французского короля, случилось, что какой-то жонглер запел за столом одну из сочиненных им песен, и епископ тотчас приказал подать ему воду и не ел ничего, кроме хлеба, запивая его водой...

(9) СОРДЕЛЬ (XCVІІІ)

А . БЕНВЕНУТО да ИМОЛА КОММЕНТАРИЙ К ДАНТОВОЙ КОМЕДИИ (Чистилище, песни VI, 58-IX, 58)