Жизнеописания трубадуров

Вышед британец из дворца, сел он на оседланного своего коня и, пустившись в путь, вот достиг прекраснейших мест, где иные были великолепные луга, всяческим блещущие цветом, а средь тех лугов стоял золотой дворец дивного строения, и было в том дворце 600 локтей в длину и 200 локтей в высоту. По кровле и снаружи был тот дворец весь из серебра, внутри же весь из золота и разубран драгоценными каменьями. Был дворец обилен многоразличными покоями, а в знатнейшей части дворца на золотом престоле восседал король Артур, вокруг же его пребывали прекраснейшие дамы, множество которых мне и перечесть невмочь; а при них стояли численные рыцари отменного вида. И в том самом дворце обреталась золотая жердь, прекрасная и великолепная, на коей и пребывал желаемый сокол, а при нем лежали привязаны двое собак.

Но прежде входа в вышеозначенный дворец преграждало входящему дорогу укрепленнейшее предмостье, возведенное защищать дворец, а при нем на страже двенадцать могучих рыцарей, отряженных не впускать никого, кроме имеющего представить им сокольничью рукавицу или же мечом проложить себе ратный путь. Их завидя, тотчас им явил британец сокольничью рукавицу, а они на то, открыв ему дорогу, сказали: "Не во благо тебе путь сей, и многое приведет тебе он горе!"

Британец же, достигнувши внутренних покоев, предстал с приветствием пред королем Артуром и, быв внимательнейше расспрошен рыцарями, зачем пожаловал, объявил им, что пришел, желая снискать королевского сокола. На сие некто из придворных рыцарей молвил так: "С какой ты стати притязаешь на того сокола?" Британец на то: "Оттого, что счастлив я любовью дамы, прекраснейшей, нежели чья-либо из сих придворных рыцарей" А тот: "Стало быть, дабы стяжать тебе сокола, прежде надлежит уверение твое ратным боем испытать!" И ответил ему британец: "С охотою!" И как снарядили британца щитом к состязанию, вот и выстали оба в доспехах меж дворцовых оплотов, и бодцами устремив коней, несутся с силою друг на друга, и сшибаются щитами, и ломают копья, и мечами начинают сечу, и железные изрубают одеяния. И по долгой борьбе придворный рыцарь, дважды сряду пораженный в голову исхищренными ударами британца, так очами затуманился, что взором ничего не мог постичь; а британец, это видя, смелым быстрым натиском его, побежденного, с коня простирает наземь.

И тогда-то, стяжавши сокола с обеими собаками, посмотрел он и увидел писанную грамоту, к соколиному столпу на золотой цепи подвешенную, и о ней спросивши со вниманием, такого удостоился ответа: "Сие есть грамота, в коей писаны правила любви, которые сам Царь Любви из собственных уст прорек любовникам; и тебе надлежит ее увезть с собою, дабы правила те пред всеми любовниками обнародовать, ежели ты хочешь с миром стяжать нашего сокола".

Взявши ту грамоту и вежественно испросивши дозволения к отъезду, вот, не в долгом времени воротился он без помехи к той лесной владычице, и обрел ее средь леса в том же месте, где оставил, прежде странствуя. Та, немало одержанной победе его порадовавшись, указала ему идти прочь, так сказавши: "Изволением моим ступай себе, драгоценнейший мой, ибо жаждет тебя милая Британия. А чтобы не тяжек был уход твой, знай, что когда бы ты ни пожелал вернуться к сим местам в одиночестве, всякий раз меня найдешь здесь сидящею". И приняв от нее лобзание, тридцать крат повторенное, рыцарь в радости направил приятственный путь свой в Британию. А впоследствии времени рассмотрел он те правила, что в грамоте были записаны, и в согласии с высоким ответом обнародовал их к ведому всех любовников. И правила эти вот: