Жизнеутверждающая книга о том, как делать только то, что хочется, и богатеть

Док был интереснейшим человеком. Раньше он занимался преимущественно лечением травмированных американских футболистов, в основном студентов Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Позже меня познакомили с моим физиотерапевтом Джо Хорриганом, работавшим в Gold’s Gym в районе Венис в Лос-Анджелесе. Оттуда вышел, кроме прочих, Арнольд Шварценеггер, однако звездная болезнь обошла доктора Хорригана стороной. Как только я назвал свою фамилию, он оторвался от своей тетради с горящим взглядом.

«МакАскилл, из Шотландии? – сказал он. – Вы связаны с легендой Ангусом МакАскиллом?»

Когда я подтвердил, что он был моим предком, доктор Хорриган пришел в восторг. Он осыпал меня вопросами. Бог знает, как он вообще узнал об Ангусе, но он с упоением слушал истории о музее моего отца и чумовой биографии моего предка. Вскоре я лег под нож в DISC. Тогда здесь был своего рода сезон, я это понял по тому, что, очнувшись и еще не до конца отойдя от наркоза, я увидел пару человек в реабилитационном помещении, среди которых был мотокроссер-фристайлер Робби Мэддисон (может быть, у DISC есть какое-то соглашение с Red Bull).

Я никогда прежде не виделся с Робби, но я был его фанатом. Он является современной версией Ивена Книвела, трюки он выдает просто невероятные. В одном фильме он пролетел на своем мотоцикле через Коринфский канал, что в Греции, на расстояние 84 метра – прыжок длиной с футбольное поле. Спустя несколько секунд сомнений, стоит ли мне подойти к нему, я все же решился, хоть и будучи под морфием.

«Хэй, Робби, как дела?»

Робби неясно взглянул на меня. Я как-то распознал сквозь туман анестетика то, что он узнал меня (или он просто притворился, что узнал). Мы разговорились – ну, настолько, насколько можно разговориться под порядочной дозой обезболивающего, – и он сказал, что видел пару моих фильмов в Сети. Мы болтали о его планах и о наших травмах; мы также обсудили некоторые идеи для фильмов. Это был хороший способ отвлечься от операции. Я почти забыл, что у меня задница просвечивала через халат.

Как только швы убрали, Док потащил меня реабилитироваться. Ох как это было тяжело. Я никогда не ходил в качалку, да и со времен школы я толком не занимался своими мышцами. Доку было все равно, и почти каждое утро я растягивал свое тело на полу так и этак. Под покровительством нескольких специалистов из DISC мой реабилитационный период шел поистине экстремальными темпами – честно говоря, более экстремально, чем все, что со мной проходило до этого. Я просыпался в шесть утра и шел заниматься гимнастикой, походившей на пытку, делать кардиоупражнения и выполнять различные силовые упражнения на протяжении трех часов. Молотилово.

План был двойным. Я набирал форму, чтобы снова вернуться к райдингу, но к тому же благодаря специальным тренировкам я становился более мощным и гибким, чем когда-либо. Процесс обещал быть долгим. Эксперты рассчитали, что для того, чтобы я снова смог гонять на байке, он должен был занять 11 месяцев. К счастью, у меня имелся свой план, призванный отвлечь меня от тягот, – идея, которая позже крепко захватила меня.

Для начала я решил набросать себе своеобразный график, максимально обширный. Точной даты восстановления не было, так что я дал своему сознанию довольно широкую свободу, чтобы оно могло сколько угодно работать и придумывать трюки и сэтапы (со слонами, рампами, канатами – и без). Я планировал видео своей мечты и часами фантазировал о том, что смогу сделать на своем байке и где, занося свои идеи в блокнот сразу же, как только они появлялись.

К тому времени, когда с DISC было покончено, я просто горел. Я был намерен двигаться дальше. Идея задумать новый проект оказалась удачной. Это было идеальное развлечение на время без байка, которое иначе рисковало превратиться в сущую пытку. Так что мне было чем заняться во время реабилитации. Я даже не ныл ни разу.