Жизни Анны. Мистический роман

Праздник закончился. Новогодняя ночь превратилась в обсуждение необходимых дел, что нужно успеть сделать до приезда Франка: провести генеральную уборку всей квартиры, заготовить новые порции оливье, сельди под шубой и винегрета, сварить борщ, запечь в духовке яблоки с джемом и что-то еще. Наталья Ивановна планировала до двух часов ночи, давая задания мужу и дочери, распределяя домашние обязанности.

Глава 10. Вознесенский проспект 2:0

Франк приехал на электричке вечером, как раз к ужину. Наталья Ивановна, хлопоча на кухне, не переставала восхищаться подаркам из Германии. Наборы баварских чайных чашек, праздничных украшений и конфеты притягивали пестрой упаковкой.

Самого Франка переполняли силы. Казалось, длительная дорога не утомила его. После двух тарелок борща разговор зашел о трудностях русского языка. Эта тема всегда веселила Франка и создавала вокруг него заботливое внимание русских, желающих разобраться вместе с немцем в великом и могучем.

– Понимаете, это невозможно объяснять правилом, его нет, – сказал Франк с широкой улыбкой и детским озорством и принялся при помощи ручки и листа бумаги объяснять семье Соколовых свою мысль.

– Вот, например, названия городов: Кострома, Коломна, Вологда, – продолжил Франк, написав города на бумаге, – везде разное ударение. КостромА, ВОлогда, КолОмна, как это объяснять? Одинаковое количество слогов, но там в конце слова, а тут в начале? Логично и правильно, чтобы было ВОлогда, КОломна или ВолОгда, КолОмна. И почему НОвгород, а не НовгОрод?

Наталья Ивановна стояла за спиной Франка, уткнувшись в лист бумаги, и ничего не смогла сказать, кроме того, что так сложилось в русском языке в результате его формирования и исторических особенностей.

– А как нам, иностранцам, это понимать?

– Нужно чувствовать, – ответила Анна, вызвав тишину на кухне.

Франк смотрел на нее с полным непониманием. Чувствование другого, не родного для себя языка было для него чем-то далеким и, похоже, недостижимым. Для точного, структурированного немецкого не требовалось чувствования и тем более интуиции. От русского Франк ожидал того же, что и от родного немецкого, – четкого формализованного порядка с правилами и формулами, исключений быть не должно. И в этом его отношении высматривалось типичное для многих немцев и европейцев высокомерие. Анна смотрела на своего парня, и, кажется, впервые для нее самой он предстал перед ней с такой для нее новой и в то же время понятной стороны.

                                       * * *

2 января выдалась отличная погода. Солнечный день располагал к прогулкам, и Анна с Франком отправились кататься на собачьих упряжках на Ильмень-озеро – единственное место, где можно наблюдать чистый от автомобильных выхлопов и заводских выбросов снег в Великом Новгороде.

Смеясь от радости быстрой русской езды и наслаждаясь морозно-свежим зимним воздухом, Франк обнял восторженную Анну.

– Ich liebe dich.24

– Ich auch.25

Целоваться у стен Свято-Юрьева монастыря на виду прохожих совсем не смущало пару, и лишь только когда мимо прошел монах, что-то бурчащий себе под нос, Анна остановилась.

– Ну все, нам пора.

– Увсе? – с обиженным детским выражением Франк посмотрел на Анну.

– Да, на сейчас увсе.

– Только мне можно говорить «увсе», я ведь иностранный глупенький немец, никогда не способный понимать русский.

– Ja, Ja. Пошли домой!

– А пойдем в отель?

Анне идея понравилась, и молодые люди решили не возвращаться домой, а взять номер в гостинице, чтобы не смущать родителей ночью.

Центральная гостиница – хорошо отреставрированная старая советская, в которой не стыдно остановиться на ночь с иностранцем. Анна все еще продолжала испытывать перед Франком неловкость за необустроенную жизнь в России, повсеместные ямы и проваленные люки, узкие тротуары без пандусов и мусор в кустах вдоль дорог. Ответственность за эти несовершенства разделялась ею по принципу принадлежности к государству. Порой Анне хотелось завести блог на Ютюбе о городской инфраструктуре, прогулках по улицам, магазинам и общественным пространствам с тем, чтобы с уже близкой для себя позиции иностранца показать русским обывателям реальность окружающего мира. Но это было до гипноза. Потом все совсем стало запутанно, желание учиться пропало, не говоря уже об общей целесообразности ведения блога.

Бокал игристого вина, сырная нарезка и фрукты вернули былое доверие к Франку, и Анна отдалась настоящему, решив быть здесь и сейчас вместе с любимым парнем, с тем самым, с которым она познакомилась на лекциях, который с заботой обнял ее на куполе Исаакиевского собора и, держа за руку, помог спуститься. Есть только этот Франк, он один – и никакого другого больше нет.

Самый лучший день в жизни подошел к концу. С раннего утра только любовь и забота, не позволяющие чуждым мыслям нарушить радость от каждого мгновения. Анна прижалась ближе к спящему любимому человеку и под стук его сердца погрузилась в сон.

                                       * * *