Жизни Кристофера Чанта (ЛП)

В течение следующего напряженного получаса все переходили от надежды к страху и обратно. Поскольку надежды и страхи Кристофера были противоположны надеждам и страхам остальных, он подумал, что не вынес бы этого, если бы не Праудфут. Эрика принесла ее с собой, когда прибежала с чаем для подкрепления сил Такроя. Праудфут была страшно занята первой долгой прогулкой под черный стол Габриэля, для равновесия покачивая тоненьким хвостиком. На нее смотреть было куда приятнее, чем на странные сгустки и завитки, которые создавали жизни Габриэля, неуклонно дрейфующие к Двенадцатой серии. Кристофер наблюдал за Праудфут, когда Флавиан воскликнул:

– О, нет! – и отвернулся от гадательного котла.

– В чем дело? – спросил Кристофер.

Плечи Флавиана опустились. Он сорвал свой тугой помятый воротник и бросил его на пол.

– Все жизни остановились. Они нечеткие, но это точно они. Боюсь, они в Одиннадцатой серии. Думаю, там всё это время находилась седьмая жизнь. Вот и конец всем нашим надеждам!

– Почему? – спросил Кристофер.

– Никто не может попасть туда, дорогой, – ответила мисс Розали – казалось, она сейчас заплачет. – По крайней мере, если кому-нибудь это и удавалось, никто оттуда не возвращался.

Кристофер посмотрел на Такроя. Такрой побледнел – даже сильнее, чем когда входил в транс. Его лицо приобрело цвет молока с капелькой кофе в нем.

Глава 20

Это был идеальный предлог бросить поиски Габриэля. Кристофер ожидал, что ему придется сделать над собой усилие. Однако, неожиданно для самого себя, он тут же встал. Ему даже не понадобилось вспоминать, что Богиня тоже слышала признание Такроя о том, что часть его находится в Одиннадцатой серии.

– Такрой, – позвал Кристофер, зная, что важно назвать его именем духа. – Такрой, зайдем на минутку в тот пустой кабинет. Мне надо поговорить с тобой.

Такрой медленно и неохотно встал.

– Мордехай, ты выглядишь больным, – резко произнесла мисс Розали. – Хочешь, пойду с тобой?

– Нет! – хором ответили Кристофер с Такроем.

В пустом кабинете Такрой присел на край стола и спрятал лицо в ладонях. Кристоферу стало его жаль. Пришлось напомнить себе, что это они с Такроем принесли дяде Тенни оружие, которое разбросало жизни Габриэля. Только тогда он смог сказать:

– Я должен спросить тебя кое-о-чем.

– Знаю.

– Так что там с Одиннадцатой серией?

Такрой поднял голову:

– Наложи вокруг нас сильнейшие чары глухоты и тишины, какие можешь.

Кристофер наложил чары – даже с большей горячностью, чем для мамы и мисс Белл. Он довел их до такой крайности, что онемел и едва сумел прощупать и вычистить центр чар, чтобы они с Такроем могли слышать друг друга. Теперь он был абсолютно уверен, что никто, даже встав к ним вплотную, не сможет подслушать ни единого слова. Однако Такрой пожал плечами:

– Возможно, они всё равно смогут услышать. Их магия совсем не такая как наша. И, понимаешь, у них моя душа. Поэтому они знают почти всё, что я делаю. А когда чего-то не знают, я должен приходить к ним в виде духа и отчитываться. Ты однажды видел, как я иду туда – они вызывают меня в одно место рядом с Ковент-Гарден.

– Твоя душа? – спросил Кристофер.

– Да, – с горечью ответил Такрой. – Та часть, которая делает тебя тем, кто ты есть. В твоем случае это то, что переходит от жизни к жизни. Моя была отделена от меня при рождении, как у всех людей в Одиннадцатом. Они оставили ее у себя, когда младенцем отправили меня сюда – в Двенадцатую серию.

Кристофер вытаращился на Такроя. Он всегда знал, что Такрой не похож на других – с его кожей цвета кофе и кучерявыми волосами, – но прежде не задумывался над этим, поскольку в Везделках встречал множество странных людей.

– Зачем они отослали тебя?

– Чтобы сделать из меня подопытного кролика. Время от времени, когда Драйт хочет изучить другой мир, он помещает в него кого-нибудь. На этот раз он решил, что хочет изучить добро и зло, так что приказал мне сначала работать на Габриэля, а потом – на худшего злодея, какого смог найти, коим и оказался твой дядя. В Одиннадцатом не руководствуются понятиями правильного и неправильного. Они не считают себя людьми. Хотя нет, подозреваю, они считают, что они – единственные настоящие люди. А всех остальных изучают, будто животных в зоопарке, когда Драйту случается чем-нибудь заинтересоваться.

По голосу Такроя Кристофер чувствовал, что он до глубины души ненавидит людей Одиннадцатого мира. И он прекрасно его понимал. Такрой находился даже в худшем положении, чем Богиня.

– Кто такой Драйт?

– Король, жрец, главный маг… – Такрой пожал плечами. – Нет, на самом деле, он не подходит ни под одно из этих определений. Его называют Верховным Отцом Клана, и ему тысячи лет. Он живет так долго за счет того, что съедает чью-нибудь душу, как только его силы начинают слабеть. Но он имеет полное право так поступать. Все люди Одиннадцатого и их души принадлежат ему по закону. Я принадлежу ему.

– А по какому закону он притянул к себе жизни Габриэля? – спросил Кристофер. – Ведь именно это он сделал, не так ли?