Жлобские хроники (СИ)

Пылая праведным гневом, я последовал за ним. Ничего себе заявление! Я ещё и дерьмюк! Сам, зараза, подсунул мне какой-то порошок, от которого у меня глаза заблестели, руки задёргались и в голове прояснилось. А чересчур ясная голова мне тоже ни к чему. Никто же ведь не любит людей, которые всегда говорят именно то, что думают. Все их считают невоспитанными хамами или ещё кем похуже. Вот и приходится облагораживать простые чистые мысли различными лживостями, а самые ясные и красивые идеи вообще прятать куда подальше и никому никогда не высказывать их.

Вот посудите сами. Не могу же я подойти и сказать Старику: “Послушай, старая развалина, не пора ли тебе уступить своё место молодому энергичному человеку, пользующемуся уважением не только в своей Семье, но и у соседей? Я имею в виду себя”. Вот так откровенно, прямолинейно, а главное — чистая правда. Но кому она нужна? Старик наверняка обидится. Никому же не нравится слушать про себя правду. Про других все любят, а про себя — никто. Да и пусть бы себе обижался, плевать. Уступил бы мне своё место, уйдя на покой, да и дулся бы себе там сколько влезет. Так нет же. Прощай, честный и принципиальный Скок. Отправляйся-ка куда-нибудь к Людям Травы вечным представителем, посланником или..

— Сынок, мы хотим послушать твой рассказ, — прервал мои ясные мысли Старик.

— Без меня вам всем большая задница, поэтому слушайте, дерьмюки, что я вам сейчас скажу, — вот так, по честному, следовало бы мне высказать свой план действий, но я, как человек культурный, начал излагать сию простую истину помаленьку и издалека.

После меня с докладом о технике отворачивания голов у малоподвижных крыс в период неоценимого воздействия Скока выступил Одноглазый. Ну наконец то и он принес хоть какую-то пользу — его рассказ мясника удачно оттенил мое героико-романтическое повествование.

Встретившись со мной глазами, Марица незаметно для остальных показала мне пальцами несколько соблазнительных танцевальных па и одними лишь губами прошептала: “Хочу”. К счастью, в этот момент объединенный Совет двух семей приступил к активному обсуждению плана действий и мне не пришлось отвечать на ее гнусные домогательства. Я сделал очень заинтересованное лицо и уставился на Старика.

Общая идея была простой. Следующим за заседанием утром пять-шесть отборных мужиков из наших и водяных скрытно отправятся на плоскогорье и залягут недалеко от крысятника, ожидая начала моих действий. Как только наблюдаемые ими крысы потеряют активность, бойцы не отвлекаясь на них, стремительно проследуют прямехонько в тронный зал к обездвиженному мной телу крысиной королевы и отвернут ей ее поганую башку. Внезапность и яростность атаки — вот залог успеха нашей операции. Убив же королеву, мы собирались затем не спеша всем миром переловить остальных тварей.

Неожиданно выяснилось, что у моего гениального плана — а план был именно мой — есть противники, причём не какие-нибудь старые пердуны, входящие в Совет лишь по состоянию здоровья, а Зиновий и Камень — люди уважаемые, к чьим словам принято прислушиваться. Что мы и сделали. Скрипя зубами и сжимая кулаки.

— То, что вы предлагаете, — говорил один из них, — чудовищно! Мы не можем пойти на такое преступление против живых существ. Сам по себе факт того, что они пришли из другой долины, и где-то в других местах их соплеменники творили произвол, не дает нам морального права применять насилие конкретно к этой семье. Мы до сих пор не имеем ни единого свидетельства каких-либо агрессивных действий этих существ по отношению к нам, к Вам, уважаемые люди Водопада, к людям Травы или к понтификам Храма. Всё, что мы услышали от этих молодых людей, свидетельствует лишь о попытках властей этой группы, не побоюсь такого слова, беженцев, адекватно среагировать на бесчисленные провокации бесспорно одаренного, но при этом ограниченного в рамках своего доморощенного мировосприятия юноши. И запомните, запомните навсегда, любая малая кровь, пролитая даже во имя благих намерений, всегда порождает большую кровь. Любой конфликт может быть и должен быть решён политическими методами. Поэтому мы выступаем категорически против любых насильственных действий относительно, как вы их здесь называете, крыс и выносим предложение об открытых широкомасштабных переговорах с этими бедными существами, вся вина которых состоит лишь в том, что они поселились на наших территориях…

— Я дико извиняюсь, — перебил своего соплеменника дедушка Рэммерих, — но никаких переговоров с террористами! Террорист всегда должен быть уничтожен.

Зачарованная тишина повисла в Зале Совета. Каждый из нас боялся даже пошевелиться, чтобы своим нечаянным шорохом не разрушить окружившую нас магию слов. Как всё-таки красиво умеют говорить едины. Столько много длинных, будоражащих воображение совершенно непонятных слов.

— Гм, гм, — прокашлялся Надзирающий за Порядком. Эх, такую песню испортил! — Предлагаю приступить к голосованию.