Жнец

— Не откажусь, — Малькольм Паре накинул свой промокший плащ на вешалку и как-то очень уж запанибратски отсалютовал тростью висевшему на стене портрету его величества Грегора Четвертого. — И с капелькой бренди, если вас не затруднит.

— Можно и не с капелькой.

Избавившись от дождевика, я подошел к окну и глянул на широкий бульвар. Подернутые серой рябью лужи, срывающий с вязов пожухлые листья ветер. Уныло и тоскливо. Или это просто у меня внутри все затянула противная хмарь? Должно быть, так.

— И какие у вас успехи? — поднялся из-за стола Вильям, но тут в дверь постучали. — Войдите!

— Господин Чесмарци, вам срочная депеша! — заглянул в приоткрытую дверь давешний секретарь.

— От кого?

— От его светлости герцога Мора. Принес лейб-егерь.

— Пусть заходит, — распорядился нахмурившийся Вильям.

Малькольм отошел ко мне, упер трость в пол и принялся разглядывать спешивших по бульвару людей. Я прислонился спиной к подоконнику и, прикрыв рот ладонью, зевнул. Что-то сейчас будет…

— Вильям Чесмарци? — непонятно зачем уточнил прошедший в кабинет курьер, дождался утвердительного ответа и протянул заместителю начальника надзорной коллегии планшет: — Распишитесь в получении.

— Получении чего?

Вильям отошел к столу, макнул перо в чернильницу и поставил свою закорючку в соответствующем месте.

— Личное послание его светлости герцога Мора, — Егерь забрал планшет, протянул свернутое в трубочку послание и поспешил откланяться.

— Вы позволите? — обернулся к нам Чесмарци. Красный цвет печати на стягивавшей послание ленте ничего хорошего не сулил, и он заметно разнервничался.

— Разумеется, — развел руками граф и вновь отвернулся кокну.

Я отворачиваться не стал и краем глаза начал следить за хозяином кабинета, который сломал печать, сорвал тесьму и принялся разворачивать плотную бумагу. Та никак _Не поддавалась, он взял лежавший на столе нож, надрезал — . _и тут между посланием и ладонью проскользнула ослепитед_ь_ но-белая искра.

Вскрикнувший от боли Вильям выронил сокрытую в бумагах святыню, а в следующий миг подошва моего сапога угодила ему в бок. Чесмарци швырнуло к стене, он со всего маху приложился головой о резную панель и рухнул на пол; я поспешил навалиться на него сверху.

Не тут-то было!

Удар локтем откинул меня прочь, Вильям вновь оказался на ногах, и в руке его, будто по мановению волшебной палочки, возник длинный узкий кинжал. Но пустить в ход оружие бесноватый не успел — вмешавшийся в схватку Малькольм Паре шибанул ему по запястью тростью. Послышался сухой треск перебитой кости, клинок полетел на п_0л Следующий замах графа был нацелен в горло, Чесмар_Ци умудрился подставить под удар плечо, и тут я накинулся на него сзади. Одной рукой обхватил шею, второй попытался вцепиться в лицо…

Резко подавшись назад, Вильям впечатал меня в стену, но высвободиться не сумел, и уже через несколько ударов сердца отчаянно сопротивлявшийся бес оказался вырван _из души марионетки.

И не просто вырван: вместе с ним в меня хлынули воспоминания умирающего от болевого шока человека. Да, бес слишком давно завладел сознанием Чесмарци, и корежившие сейчас того судороги не могли быть не чем иным, кроме как предсмертной агонией.

Так оно и оказалось: мгновение спустя изо рта и ущ_ед Вильяма хлынула кровь, и воспоминания развеялись, оставив после себя лишь удушающий аромат выгоревщ_ей скверны. Я кое-как отполз от мертвого тела, прислонился спиной к стене и, закрыв ладонями лицо, попытался хоть немного прийти в себя.

— Ты как? — потормошил меня Малькольм.

— Операция началась? — вместо ответа уточнил я.

— Полагаю, да. — Граф поднялся на ноги, мимохо_Дом спрятал так и валявшееся на столе послание герцога в карман и постучал тростью по раме портрета его величества: — Подтвердите начало операции.

— Операция началась, — послышался из-за картины чей-то глухой голос.

— Вот видишь, — вернулся ко мне Паре. — Что узнал?

— Охранная грамота, — Я отнял ладони от лица и зажмурился. Даже полумрак кабинета теперь резал глаза. И пусть в марионетке совершенно не оказалось потусторонней силы, меня продолжала колотить мелкая дрожь, а пальцы сводила судорога, и при каждом движении их кололи холодные иглы призрачной боли. — Он выдал похитителю охранную грамоту.

— Лично?

— Нет, через Премине.

— Тот в курсе?

— Насколько мне удалось понять…

Тут дверь распахнулась, и в кабинет заглянул какой-то рослый парень в закрывавшей лицо черной маске.

— У вас все в порядке? — спросил он, оглядев учиненный в комнате разгром.

Граф поправил шейный платок: — Да.

Парень тотчас исчез, и в дверном проеме показался Якоб Ланье.

— Что ты говорил? — поторопил меня Малькольм.

— Премине использовали втемную, основной его задачей было протолкнуть наверх Чесмарци и подсидеть вас, господин Ланье. Догадывался ли он об истинных мотивах адресуемых ему просьб или нет — я не знаю.

— Наверняка нет, — покачал головой Якоб. — Так убедительно сыграть свою роль в этом случае ему бы точно не удалось.

— Думаете? — Граф помог мне подняться на ноги и уточнил у Ланье: — Что с ним, кстати?