Жнец

— Нет. Твоя сестра была похищена лишь

Габриэлем. Мне жаль.

Тристан резко вдохнул. Морана почувствовала стыд и боль в животе. Боже, какие злые монстеры охотятся на детей? Ее отец был одним из них. Мужчина продолжил.

— Я не знал, как долго это продолжается, но не хотел быть частью этого. Хотя Габриэль участвовал только в нескольких операциях, Лоренцо приложил руку ко многим. Он был настоящей опасностью. Я позвонил им обоим и пригрозил разоблачить их, если он не остановится. Я был дураком, думая, что они были моими друзьями.

Морана почувствовала, как что-то тяжелое вошло в ее живот.

— Что случилось потом?

Мужчина внимательно изучал ее и долго-долго молчал.

— Альянс распался. Я ушел, и Габриэль испугался и решил пойти своим путем. Все предприятия разделились. Но Лоренцо никогда никому не доверял. Он забрал дочь Габриэля в качестве страховки, чтобы тот держал язык за зубами.

Морана дышала через нос и молчала. Он продолжил хриплым голосом.

— Затем он напал на мою жену в нашем доме и убил ее и нашего ребенка.

Рука подлетела к ее рту, Морана ахнула от ужаса, от которого страдал человек, живший до нее.

— Мне очень жаль, — сказала она, и ее сердце болело за него.

Мужчина усмехнулся:

— О, я бы хотел, чтобы это все, что он сделал.

Морана наполовину боялась услышать больше.

— Он забрал и мою другую дочь, — сказал

мужчина, пристально глядя на нее. — Сначала он поместил ее с другими пропавшими детьми, но потом ему пришла в голову еще одна идея, заставить Габриэля молчать.

Сердце Мораны забилось в груди, ее дыхание

было неровным. Она почувствовала, как рука Тристана опустилась ей на плечо.

— Он отдал ее на воспитание Габриэлю, — тихо сказал ей мужчина, — Чтобы он мог посмотреть на нее и вспомнить, как сильно гневиться Лоренцо на тех, кто идет против него. В обмен на его молчание его собственная дочь будет жить. Его жена не смогла смириться с тем, что это был ее собственный ребенок, который вернулся и бросила его, беднягу.

Ее руки начали дрожать, слезы собирались у

нее на глазах, и вся ее жизнь промелькнула перед ее глазами, все внезапно встало на свои места.

Презрение отца к ней, отсутствие матери, каждое грубое слово, которое она слышала в этом доме, то, как ее отец наслаждался ее страданиями, все это начинало приобретать жуткий смысл. Морана сглотнула:

— Я ... не ... я, — запинаясь, пробормотала она.

— Ты ее отец, — выразил Тристан словами то, на что она не могла.

Мужчина мягко ей улыбнулся.

— Ты моя дочь, Морана.

Она смотрела на него с недоверием, зная в

глубине души, что он не лгал, но неспособна принять это.

— Это вообще мое настоящее имя? Или это ее имя? Дочь Габриэля? — спросила она нарастающим голосом.

Она почувствовала, как рука на ее плече сжала ее, и старший мужчина, ее настоящий отец, пожал плечами.

— Это не имеет значения. Ты Морана.

Морана выдохнула, по ее лицу текли слезы.

— Ты знаешь, жива ли она?

Он покачал головой, и боль внутри Мораны

усилилась. Как? Морана вытерла слезы и задала вопрос, который, как она знала, был в центре внимания Тристана.

— Луна жива?

Они затаили дыхание, когда не отец печально сказал.

— Я правда не знаю.

Собравшись с духом, Морана выпрямилась.

— Почему ты не вернул меня?

— Я был слишком ранен, когда все это происходило, — сказал он ей, потирая колено. — Я не знал, что с тобой случилось, до тех пор, пока не прошло несколько месяцев, а к тому времени было уже слишком поздно. Во всех смыслах и целях ты была уже Виталио.

Морана почувствовала, как дрожат ее губы.

— Почему ты не пытался связаться со мной

раньше?

Он покачал головой.

— Пока они думали, что я мертв, это было

безопаснее для тебя. Но я не спускал с тебя глаз, давая тебе ту небольшую защиту, которую мог издалека.

Ее сердце сжалось.

— Я знаю, что не имею права быть, но я был

очень горд, когда ты продолжила изучать технологии, — сказал он ей, и улыбка на его лице была призраком того, кем он, должно быть, был. — Ты унаследовала это от меня. Ты намного лучше, чем я был в твоем возрасте.

Гордость в его голосе, гордость, которой она

ни разу не чувствовала за всю свою жизнь, что-то скрутило у нее в груди.

Морана вгляделась в его лицо и обнаружила сходство с ней в карих глазах, в том, как его нос слегка приподнят вверх. Она почувствовала, как ее глаза снова наполнились, и стряхнула их, задав вопрос, который горел в ней несколько дней.

— Зачем красть коды? Ты никогда не собирался их использовать. Зачем подставлять Тристана?

Он выпрямил ногу, его лицо слегка

поморщилось.

— Мне нужно было, чтобы ты и Тристан

пересеклись.

Морана удивленно моргнула.

— Прошу прощения?

Рука Тристана сжалась на ее плече. Ее отец усмехнулся искренним смехом.

— О, ты думаешь, я единственный следил за

тобой? Мальчик всегда был рядом. Он поймал меня несколько раз, правда, Тристан?