Жнец

Морана снова вздохнула и продолжила красить губы, внимательно рассматривая собственное лицо. Безусловно, она довольно красива. Хотя не так сногсшибательна, как Кьяра Манчини. Но имело ли это вообще значение? Для Мораны это всегда было неважно. Ей всегда было комфортно в своем теле главным образом потому, что она любила свой ум и подавленное остроумие, дожидавшееся подходящего человека, с которым можно обменяться остротами. А потому она думала, что для Тристана Кейна все это тоже не имело значения. Она вспомнила, как он напряженно покачал головой, глядя на нее, когда Кьяра вешалась на него, и губы Мораны дрогнули в улыбке.

О да, он принадлежал ей. Так долго, как это возможно, и каким бы травмированным мерзавцем ни был, он точно принадлежал ей. Удачи всем, кто попытается встать между ними.

Чувствуя, как ее пронизывает сила этого принятия, Морана в последний раз провела пальцами по волосам, надела пару золотых туфель на шпильке и открыла дверь. Но тут же столкнулась лицом к лицу с чертом в юбке. Кьяра Манчини.

Любопытно.

Кьяра, которая великолепно выглядела в красном облегающем платье, подчеркивавшем декольте, одарила Морану улыбкой такой же фальшивой, как и ее накладные ресницы. Морана даже не стала беспокоиться.

– Надеюсь, ты хорошо устроилась, – произнесла Кьяра тихим, мягким голосом.

Морана прекрасно могла понять, почему мужчины не присматривались к тому, что таилось за ее внешностью, а попросту по уши влюблялись в эту женщину. К счастью, ей не хватало кое-каких необходимых органов, чтобы ее можно было назвать мелочным мудаком.

– Уверена, вы пришли не для того, чтобы справляться о моем благополучии, миссис Манчини, – сухо ответила Морана. – Ой, все ведь верно? Миссис? – Она невинно захлопала глазами, зная, что попала в яблочко, когда лицо женщины напряглось.

– Да, я замужем за двоюродным братом Лоренцо, – процедила она сквозь зубы. – Не самый идеальный брак. Впрочем, разве члены мафии прислушиваются, когда женщина обвиняет своего мужа в изнасиловании?

Она не лгала. Морана увидела это по глазам женщины, и ее сердце, каким бы черствым в этот момент ни было, смягчилось.

– Сожалею. – Да и что еще она могла сказать? Некоторые мужчины официально заработали себе статус монстра.

Кьяра заметно вздрогнула, прогоняя терзавшие ее мысли, и снова сосредоточилась на Моране.

– Я не хочу твоего сочувствия. Я хочу, чтобы ты держалась подальше от Данте и Тристана.

Морана наклонила голову набок, ожесточившись вновь, хотя по-прежнему испытывала сочувствие.

– И почему же я должна делать то, что вы хотите?

Кьяра сделала шаг вперед, хлопнула рукой по двери и устремила на Морану сердитый взгляд.

– Потому что они хорошие парни и не заслуживают увязнуть в неприятностях, которые ты создала, принцесса. Ни тот ни другой. И особенно Тристан.

У Мораны свело живот.

– Да что ты знаешь о том, чего он заслуживает?

Кьяра улыбнулась:

– Я знаю, что он почти два года регулярно меня трахал, а Тристану чуждо постоянство.

Пламя.

Невозможно иначе описать ощущение, распространившееся в ее груди и терзавшее все внутри. Она чувствовала, как жар пронесся по спине до самой шеи, обдал щеки и, наконец, затуманил глаза. Но она не могла подать виду, не могла допустить, чтобы это повлияло на нее. Но было больно. По-настоящему больно. Не потому, что Тристан Кейн спал с этой женщиной, а потому, что делал это регулярно. Ведь это подразумевало, что она что-то для него значила. Эмоционально. И это осознание причиняло жгучую боль.

Годы практики пришлись кстати, и Морана сохранила самообладание, не позволив себе даже сжать пальцы в кулак, а затем улыбнулась Кьяре:

– Трахал. В прошедшем времени, миссис Манчини.

Улыбка Кьяры дрогнула.

– Он вернется ко мне.

– Возможно, – пожала плечами Морана, а потом наклонилась ближе. – А может, после меня он не сможет быть больше ни с кем.

Прежде чем Кьяра успела что-то ответить, Морана отступила в сторону:

– Что ж, вы проявили должную осмотрительность и предупредили меня. Я вас услышала. Мы обе знаем свою позицию и обе уверены, что ни одна из нас не сдвинется. Как бы там ни было, я голодна, так что прошу меня простить.

Не сказав больше ни слова, Морана заперла за собой дверь и пошла прочь без оглядки на женщину, которая своим поведением подливала масло в огонь. Теперь пламя полыхало вовсю от жажды уничтожить. Его. Она сделает так, что после нее он станет больше никому не доступен.

Впервые за все время их запутанных отношений она достала телефон и отправила ему сообщение.

Я:Моя киска только что стала для тебя недоступна.

Его ответ пришел почти сразу.

Тристан Кейн:?

Вопросительный знак. Он прислал ей чертов вопросительный знак. Она закипала от злости.

Я:Хотя это все равно неважно. Не сомневаюсь, что твоя постоянная партнерша с радостью примет тебя в своей постели.