Жнец

Потребовалось несколько часов сосредоточенной работы. Морана сидела в наушниках, слушая успокаивающий плейлист с инструментальными композициями. Очки липли к переносице. Ция приходила и уходила, ни разу ее не потревожив и всегда закрывая за собой дверь. Телефон вибрировал один раз, но она не стала отвлекаться и смотреть. Но когда прошло несколько часов, а пальцы перестали слушаться, Морана наконец закончила написание нового кода и расставила свою ловушку. Ее гениальность ограничивало только одно: тот, у кого сейчас находился исходный код, должен воспользоваться им, иначе ее программа не сработает. Если этого не случится, сама она будет искать его годами. Но Морана рассчитывала, что преступник все же использует код. Иначе зачем кому-то тщательно разрабатывать план, согласно которому Джексон должен добиться ее расположения, украсть коды, а потом подставить Тристана? В какой-то момент он ведь обязан их использовать, не так ли? Иначе зачем вообще было их красть?

Устав после нескольких часов, проведенных в напряжении, Морана потянулась, разминая затекшую спину, шею и глядя в окно. Уже стемнело, за работой время пронеслось с невероятной скоростью. Это было одно из лучших ее творений.

Морана взяла телефон, чтобы посмотреть пришедшее сообщение, и увидела имя отца.

Отец:Ты правда в Тенебре?

Морана долго смотрела на сообщение, размышляя, стоит ли отвечать, а потом решила не делать этого. К черту его самого и его планы. Она ничего ему не должна. Впервые в жизни Морана обрела что-то хорошее посреди творящегося вокруг хаоса. Она не позволит ему это испортить. Больше никогда.

С отвращением бросив телефон на лежащую рядом подушку, она положила ноги на стол, скрестив их в лодыжках. Поставила ноутбук на колени и, свернув запущенные программы, открыла новое окно. Сообщение отца напомнило ей о том, что она собиралась проверить, когда подслушала разговор Данте и Тристана в ночь Выбора, – так Моране нравилось ее называть. Да, с большой буквы «В». Данте упомянул о том, что Тристан отправился во владения ее отца, когда она пропала. И Морану безумно интересовало, что же там произошло.

Именно поэтому она подключилась к камерам в кабинете отца, которые установила там несколько лет назад. Он даже не подозревал об их существовании. Тогда Морана, не обладая какой-то значимой информацией, хотела обо всем знать. А где это лучше сделать, если не в кабинете босса? Возможность подсматривать и подслушивать разговоры позволяла ей не только быть в курсе событий, но и собирать досье на многих людей из их мира. И прежде всего на ее отца. Морана знала о большинстве самых грязных делишек, в которых он был замешан, записывала его разговоры и совещания и собирала их на черный день.

Этакая защитная мера.

Закрыв глаза от боли и разочарования, которые он ей причинил, Морана прогнала эти чувства прочь и сосредоточилась на более важной задаче. Быстро введя несколько паролей, она вошла в систему и выбрала дату того дня, запись которого хотела просмотреть. Затем время, когда отправила Тристану свое последнее сообщение, и нажала кнопку ввода.

На экране отобразилась запись с камеры в верхнем правом углу кабинета. В нем было пусто. Промотав на несколько минут вперед, Морана нажала на кнопку воспроизведения, когда в кабинет в сильном волнении вошел ее отец. Взял трубку рабочего телефона и заговорил напряженным хриплым голосом, который она услышала в наушниках:

– Дело сделано?

Она знала, что отец говорил о ее любимой машине, уничтоженной взрывом. Ответ собеседника на том конце провода его не обрадовал. Он сел в кресло и приложил руку ко лбу.

– Что значит, мои люди не отвечают? Звони им! Мне нужно знать, что с ней разобрались.

«С ней разобрались».

Прелестно.

Морана бесстрастно наблюдала. Отец положил трубку, а потом долго смотрел в окно. Ей хотелось бы думать, что он испытывал хоть каплю раскаяния, хоть каплю печали после того, что сделал со своей единственной дочерью, но она очень в этом сомневалась. Человек, который допустил, чтобы его собственная дочь упала с лестницы, и приказал взорвать ее машину, был неспособен испытывать раскаяние. А сейчас он вышел на связь только потому, что Марони сообщил ему о ее приезде, и это задело его за живое.

Морана увидела, как кто-то за окном привлек его внимание. Ее сердце забилось чаще.

Неосознанно подавшись вперед, Морана в потрясении наблюдала, как Тристан, словно разбушевавшийся шторм, ворвался в кабинет ее отца. Безо всякого предупреждения или объяснения. Он попросту вошел, будто хозяин, даже не удостоив взглядом троих мужчин, которые стояли позади него, взяв его на прицел. Все его тело было напряжено, готовое рвануть в любую секунду. Тристан напоминал часовую бомбу, что вела обратный отсчет.

– Он только что ворвался, – пояснил один из мужчин, тяжело дыша. – Мы пытались ему помешать, но он вырубил двоих парней.