Жнец

– У меня есть вопросы, на которые, как мне кажется, только у вас есть ответы.

Тристан подошел и, не проронив ни слова, позволил ей продолжить разговор.

– Сначала позволь рассказать одну историю, – начал мужчина и прокашлялся, чтобы совладать с голосом. – Боюсь, у нас мало времени.

Морана кивнула.

– Около двадцати трех лет назад я был солдатом Клана и счастливо женатым мужчиной. – Он глядел на нее карими глазами с зелеными крапинками. – Хочешь верь, хочешь нет, но это редкость. Моя жена мало что знала об этом бизнесе и том, чем я занимался.

Он сделал глубокий вдох, крутя кольцо на пальце:

– Это кольцо – подарок Лоренцо. Такое предназначалось только для трех членов Альянса: Лоренцо, Габриэля и меня. И хотя они были главами двух семей, именно я собирал все данные о бизнесе и операциях. У меня имелась полная информация о наших врагах. Я хранил чужие тайны, и потому мои друзья являлись очень влиятельными людьми.

– Я знаю это. – Морана кивнула, желая наконец получить хоть какие-то ответы.

Жнец взглянул на нее, склонив голову набок.

– Разумеется. – Он покачал головой. – Все шло хорошо. Я был счастлив. Моя жена забеременела вторым ребенком. Именно тогда я случайно наткнулся на тайну, которую хранил один из моих друзей.

Заинтригованная, Морана подалась вперед.

– Лоренцо стал членом всемирного Синдиката, – тихо сообщил мужчина. – Синдикат занимался торговлей детьми.

У Мораны встал ком в горле, и она повернулась к стоящему позади нее мужчине:

– Тебе необязательно здесь находиться.

Тристан посмотрел на нее, в его голубых глазах виднелась та же жажда ответов, что и у нее, и он подтолкнул мужчину продолжать:

– Пропавшие дети.

Морана опустила руку ему на бедро и снова повернулась к Жнецу, который наблюдал за ними с чем-то сродни удовлетворению в глазах. Будто очнувшись, он снова сосредоточился на своем рассказе.

– Детей похищали в разных городах в раннем возрасте и готовили стать рабами, по крайней мере, тех, кто выжил. Многие погибали.

При этих словах Морана почувствовала, как напряглись мышцы Тристана под ее ладонью, и слегка сжала его бедро. От осознания, что она была среди этих детей, у нее по коже побежали мурашки.

– Марони поставлял детей?

– Из-за него пропала моя сестра? – перебил ее Тристан.

Жнец обвел его печальным взглядом:

– Нет. Похищение твоей сестры – дело рук Габриэля. Сожалею.

Тристан сделал резкий вдох. У Мораны внутри сплелись стыд и боль. Боже, какие же злобные чудовища охотятся на детей? Ее отец был одним из них.

Мужчина снова заговорил:

– Я не знал, как долго это продолжалось, но не хотел с этим связываться. В то время как Габриэль участвовал всего в нескольких операциях, Лоренцо приложил руку ко многим. Он был по-настоящему опасен. Я позвонил обоим и пригрозил, что разоблачу их, если они не прекратят. Я оказался настоящим идиотом, посчитав их своими друзьями.

Морана ощутила, как в душе обосновалось какое-то тягостное чувство:

– Что случилось потом?

Он внимательно изучал ее взглядом, замолчав на долгое мгновение:

– Альянс распался. Я отошел от дел, а Габриэль испугался и решил идти своим путем. Бизнес поделили. Но Лоренцо никогда никому не доверял. Он забрал дочь Габриэля в качестве гарантии, что тот будет держать рот на замке.

Морана молчала, дыша через нос.

А мужчина продолжил мрачным голосом:

– А после организовал нападение на мою жену у нас в доме, в результате чего была убита и она, и наш ребенок.

Морана зажала рот ладонью, едва дыша от ужаса, который пережил этот человек.

– Мне очень жаль, – сказала она, чувствуя, как болит за него сердце.

Жнец усмехнулся:

– Ох, увы, этим он не ограничился.

Морана отчасти боялась услышать продолжение.

– Он забрал мою вторую дочь, – произнес он, напряженно глядя на нее. – Сначала поместил ее с другими похищенными детьми, но затем его посетила другая мысль, как можно гарантировать, что Габриэль будет молчать.

Сердце Мораны забилось быстрее, дыхание сбилось. Тристан опустил руку ей на плечо.

– Он отдал ее Габриэлю на воспитание, – тихо проговорил мужчина. – Чтобы он смотрел на нее и помнил, насколько велик гнев Лоренцо на тех, кто идет против него. В обмен на молчание его родная дочь останется жива. Его несчастная жена так и не поверила, что им вернули их собственного ребенка, и ушла от него.

У Мораны задрожали руки, а на глаза навернулись слезы, когда перед ней промелькнула вся ее жизнь, и вдруг все встало на свои места. Презрение со стороны отца, отсутствие матери, каждое грубое слово, которое она слышала в том доме, наслаждение, с каким отец любил наблюдать за ее страданиями, – все начало обретать жуткий смысл.

Морана сглотнула.

– Я… не… я… – запинаясь, начала она.

– Вы ее отец. – Тристан выразил словами то, что не сумела она.

Жнец нежно улыбнулся ей:

– Ты моя дочь, Морана.

Она уставилась на него в неверии, в глубине души зная, что он не лжет, но не в силах это принять.

– Это вообще мое имя? Или так звали ее? Дочь Габриэля? – спросила она срывающимся голосом.

Морана почувствовала, как рука, лежащая у нее на плече, сжала чуть сильнее, и пожилой мужчина, ее настоящий отец, пожал плечами.

– Это неважно. Ты Морана.