Жнец у ворот

Я рассказываю ему о пожаре в лагере беженцев, о потерях книжников. Я рассказываю о войне, которую Империя объявила против моего народа, о геноциде, устроенном Комендантом, об ужасах Кауфа. А потом, хотя Муса неоднократно просил меня этого не делать, говорю о Князе Тьмы. В этот миг своей жизни я – кеханни.

И я должна сделать так, чтобы в мою историю поверили.

Я не решаюсь взглянуть на Мусу. Он стиснул кулаки, костяшки пальцев побелели, взгляд устремлен на Никлу. Я была сосредоточена на короле и не видела, что вокруг принцессы сгущаются тени. Не видела, что эти тени одна за другой присасываются к ней, как пиявки.

Муса выглядит как человек, на чьих глазах мучают кого-то любимого… да он и есть такой человек. Я понимаю это сейчас.

– Помогите книжникам, Ваша милость, – говорю я. – Они страдают, в то время как могли бы жить спокойно. А еще – подготовьте ваши войска к обороне. Нанесет удар Князь Тьмы или нет, вы должны…

– Я должен? – Старик удивленно приподнимает брови. – Я – должен?

– Да, – выкрикиваю я. – Если вы хотите спасти свой народ, вы именно должны готовиться к войне.

Никла поднимается и делает шаг в мою сторону, положив руку на рукоять меча. Но потом овладевает собой.

– Не слушай эту дурочку, отец. Она – ничто. Просто девчонка, которая торгует байками.

– Не принижай меня, – я тоже делаю шаг вперед, и все плывет перед моими глазами: Элейба, извлекающая меч из ножен, напряженные стражники по сторонам трона, Муса, который что-то умоляюще шепчет у меня из-за спины. – Я – дочь Львицы! Я разрушила Блэклиф и спасла жизнь Элиаса Витуриуса. Я выжила после издевательств Коменданта Керис Витурии и после предательства сопротивленцев. Даже после предательства Князя Тьмы! Я прошла всю Империю и смогла войти в тюрьму Кауф, чтобы спасти своего брата и сотни других книжников. Я – не ничто! – Я смотрю королю в глаза. – Если вы не приготовитесь к войне, Ваша Милость, мы все погибнем, когда Князь Тьмы освободит джиннов.

– А как мы можем готовиться к войне без серрийской стали, а, Лайя из Серры? – ядовито спрашивает принцесса. – Мы знаем, что твой брат все еще жив. Конечно, Муса его наверняка спрятал, и он втайне кует оружие для вашего Сопротивления.

– Дарин из Серры готов ковать оружие для мореходов, – вмешивается в разговор Муса, и я удивляюсь, когда это Дарин успел ему это сообщить. – И обучать этому ваших кузнецов. Но только в том случае, если книжники и мореходы будут получать равное количество оружия, и если столько же кузнецов из книжников будут учиться вместе с вашими. Кроме того, книжникам, оставшимся без крова, будут предоставлены убежища в городе и работа за достойную плату.

– Все это ложь, – шипит Никла. – Отец, они пытаются тобой манипулировать. Единственное, что им нужно – это оружие для Сопротивления.

Мне очень хочется ответить на это обвинение, но я стараюсь игнорировать Никлу. Я должна убедить в своей правоте не ее, а короля.

– Ваше Величество, – говорю я. – Это очень хорошее предложение. Никто другой не сделает вам подобного. Меченосцы не станут вам помогать, а где вы еще возьмете серрийскую сталь?

Король внимательно смотрит на меня, в голосе его больше не слышится снисходительности.

– Ты храбрая, Лайя из Серры, раз смеешь говорить с королем таким тоном.

– Я не храбрая, – отвечаю я. – Просто я в отчаянии от страданий моего народа.

– Что же, девочка, я слышу в твоих словах истину. Но все же… – король оглядывается на свою дочь. В отсутствие гулей она выглядела величественной, даже красивой, но сейчас ее лицо злобно и безжалостно, губы бескровны, зрачки чрезмерно расширены.

Старый король качает головой.

– Возможно, ты говоришь правду. Но если мы вооружимся серрийской сталью, подготовим наш флот, всячески приготовимся к обороне, меченосцы могут объявить нам войну, решив, что мы планируем на них напасть.

– Меченосцы и так всегда готовы к войне, – говорю я. – Они не станут нападать на вас только по той причине, что вы будете подготовлены, как они.

Он вздыхает тяжелым старческим вздохом.

– Дитя, тебе известно о том, что мореходы вынуждены уже пять веков отплясывать под дудку Империи, которая то и дело теснит нас по границам, откусывая по кусочку наших земель? Ты знаешь, каким сложным стал наш танец, когда к нам потекли потоки книжников? Я стар. Моя смерть уже близка. Какое наследство я оставлю своей дочери? Десятки тысяч беженцев. Разрушенную Великую Библиотеку. Разделенный народ – половина хочет помогать книжникам, а другая половина мечтает, чтобы они наконец оставили нас в покое. Мы устали помогать им. И я сию минуту должен мобилизовать свои войска только потому, что мне сказала об этом девочка, которая, оказывается, участвует в незаконном изготовлении оружия?

– Пожалуйста, помогите хотя бы книжникам из лагеря беженцев, – прошу я. – Они…

– Мы выдадим им новые палатки. В свое время. Это все, что я могу для них сделать.

– Отец, – вмешивается Никла. – Я предлагаю отправить эту девушку и ее брата, который прячется где-то в городе, в тюрьму.

– Нет, – решительно говорит король Ирманд.