Жнец у ворот

И, хотя эти слова наделены властью, я с тоской смотрю на худые дрожащие руки в старческих пятнах, выдающие его возраст. Совсем скоро его дочь станет королевой. – Если мы задержим их, дочь моя, у меченосцев могут возникнуть к нам резонные вопросы об условиях мирного договора. Это же имперские беженцы, верно?

– Государь, – умоляю я. – Прошу вас, выслушайте меня. Вы были другом моей матери, доверяли ей. Прошу, доверяйте теперь мне! Ради ее памяти!

– Для меня честь – встретиться с дочерью Мирры… Мы с твоей матерью далеко не во всем соглашались, в последние годы до меня доходило немало разных слухов о ней. Но сердце ее было искренним и верным, в этом я никогда не сомневался. В память нашей дружбы я даю вам с братом два дня на то, чтобы покинуть город. Капитан Элейба проследит за вашими сборами и отбытием. Муса, – король переводит взгляд на моего спутника, – а ты больше не смей сюда возвращаться.

Король протягивает капитану гвардии руку. Она тут же помогает ему встать с трона и поддерживает.

– Проследи, чтобы Лайя из Серры и ее брат нашли дорогу к пристани, капитан. Аудиенция окончена.

33: Кровавый Сорокопут

Я не могу торжествовать, что спасла Ливию и этим разрушила планы Коменданта. Маркус знает, что я могу делать. Обнаружив меня, он почти ничего не сказал, но я подозреваю, что он непременно использует свое знание. Это лишь вопрос времени.

Но хуже всего то, что всего через несколько дней по прибытии в Антиум я узнала, что Керис удалось вырваться на свободу.

– Отцы патрицианских кланов нашли в законе чертову дырку, – Маркус расхаживает по своему кабинету, попирая сапогами обломки стола, который он разломал в приступе ярости. – Запрещено держать в заключении дольше недели главу патрицианского клана без согласия двух третей остальных отцов кланов!

– Но она же не Мать клана Витурия!

– На момент, когда ты ее посадила, она ею была, – отвечает Маркус. – И этот бред подтвержден законом.

– Из-за нее в Навиуме погибли тысячи человек.

– О небеса, какая же ты тупая, – рычит Маркус. – Навиум отсюда в тысяче лиг. Тамошние патриции и торговцы ничем не могут нам помочь оттуда! Им даже не удалось удержать ее в заключении! Ее союзники в Антиуме уже распространяют слухи, что ее вины в произошедшем нет! Какая досада, что я не могу отрубить все эти болтливые языки вместе с головами, – он склоняет голову набок, будто прислушивается. – Отрубишь одну голову – на ее месте вырастет дюжина новых, да, не говори мне, я знаю, знаю…

О небеса. Он опять говорит с призраком своего брата. Я хочу, чтобы это поскорее прекратилось. Потихоньку отхожу в дверям, надеясь выскользнуть и прикрыть за собой дверь. Снаружи меня ждет Харпер, который с тревогой слушает бормотание Маркуса из кабинета.

– Не позднее, чем через две недели, Керис будет здесь, – говорю я, когда мы выходим наружу, на полуденный свет солнца. – И после времени, проведенного взаперти, она разъярена и еще более опасна. А Маркус при этом проводит время в разговорах с призраком своего брата, Харпер. Когда Керис узнает об этом, то постарается использовать в своих целях. Пошли весточку Дексу. – Мой друг остался в Навиуме, чтобы руководить восстановлением разрушенных кварталов. – Попроси его следить за ней. И скажи, что он нужен мне здесь – как можно скорее.

Через час Харпер находит меня в моем кабинете. В ожидании его я меряю комнату шагами. Вместе мы садимся за работу.

– Плебеи относятся к Керис с подозрением из-за того, что случилось в Навиуме, – говорю я. – Теперь наша задача – разрушить доверие патрициев к ней.

– Нужно извлечь пользу из ее характера и биографии, – говорит Харпер. – Большинство патрициев – настоящие снобы. Никто из ее союзников не знает, что отец Элиаса был плебеем. Нужно распространить информацию об этом.

– Этого недостаточно, – говорю я. – Дело очень уж давнее, и Элиас к тому же мертв. Но… – я размышляю. – Хочется использовать что-то, что мы о ней не знаем. Есть у нее секреты? Например, эта ее татуировка – она тебе что-нибудь о ней говорила, когда вы работали вместе?

Харпер качает головой.

– Мне известно только то, что татуировка появилась у нее почти двадцать лет назад. Примерно через год после того, как она подбросила Элиаса кочевникам в пустыне. Тогда она жила в Дельфиниуме.

– Я видела эту татуировку, когда была в Навиуме, – говорю я. – Не всю, только несколько букв. Буквы ВСЕ. Может быть, это чьи-то инициалы?

– Нет, это начало девиза ее клана, – отвечает Харпер. – «Всегда побеждать».

Да, конечно!

– Надо посмотреть реестр умерших в Дельфиниуме, – говорю я. – В Империи не так много татуировщиков. Узнай, умер ли кто-нибудь из них в Дельфиниуме примерно в это время. Чтобы сделать татуировку, ей пришлось раздеться, а она никогда не оставила бы в живых того, кто видел ее нагой.

Стук в дверь отвлекает меня от планирования. На пороге появляется светловолосый капрал из плебеев и лихо салютует мне.