Жонкиль

— Давай не будем больше говорить о нем, — сказала она резко. — Расскажи мне о себе. Как у тебя дела, Билл? И как Долли и Фрэнк? Как Чанктонбридж? Бабушка иногда пишет мне, но ее письма очень натянутые, она не одобряет меня, зовет вернуться. Мне так иногда не хватает новостей из Чанктонбриджа.

— Бедняжка, я понимаю тебя, — сказал Билли. — Давай закажем роскошный обед, и я все тебе расскажу.

Ели они со здоровым аппетитом молодости. Жонкиль постаралась хотя бы на время стряхнуть с себя уныние и радовалась общению с Билли. Он смеялся и шутил, и она смеялась в ответ, отзываясь на его молодость и добрый юмор, довольная встрече со старым другом. Как приятно увидеться с ним снова! Она пожалела, что не написала ему раньше, боялась проявлению чувств с его стороны. Но он, казалось, забыл о своей любви, был для нее прежним веселым другом детства, и прежняя, ребячливая Жонкиль появилась вновь, оттеснив выдержанную, серьезную молодую женщину, которая входила в ресторан.

— Теперь я знаю, где ты, и собираюсь преследовать тебя, Килли, — сказал Билли, его голубые глаза сияли от радости. Ему приходилось кричать, чтобы она слышала его сквозь рев не в меру энергичного оркестра. — Мы сходим куда-нибудь потанцевать, согласна? Я свожу тебя на шоу, а потом пойдем в ночной клуб. Как насчет чарльстона?

— Я буду рада, — улыбнулась она. — Это было бы здорово, Билл. Ты правда научишь меня танцевать чарльстон?

— Да, конечно. Кто нам запретит?

Но уже произнося эти слова, Билли покраснел и даже слегка поперхнулся. Он забыл, что Килли была замужней женщиной. «Замужняя не в обычном смысле этого слова, — возражал он себе мысленно. — Ее муж не может запретить ей бывать в обществе других мужчин».

Жонкиль прочитала его мысли. Ее глаза снова стали жесткими.

— Тебе не надо беспокоиться насчет Роланда, — сказала она. — Я не считаю себя его женой. Я могу ходить куда хочу и с кем хочу.

— Не с кем хочешь, Килли, а только со мной, — сказал Билли ревниво.

Жонкиль собиралась шутливо ответить ему, но не издала ни звука. Билли увидел, что она побледнела. Схватившись рукой за край стола, Жонкиль держалась за него, будто у нее внезапно закружилась голова, и смотрела на дверь, которая непрерывно открывалась, пропуская желающих пообедать. Он проследил за направлением ее взгляда. Его сердце глухо забилось.

— Боже правый! Чартер! — только и мог вымолвить он.

Роланд Чартер входил в ресторан, не подозревая о присутствии там своей жены. Жонкиль смотрела на него не отрываясь. Сердце ее бешено колотилось, каждый нерв ее тела дрожал. В первый раз за три месяца она увидела человека, которого любила так безумно и за которого вышла замуж. Это был тот же Роланд. Даже темно-серый костюм и синий плащ были те же; он был в них в день свадьбы. Он был уже не таким загорелым, похудел, осунулся, но его ярко-голубые глаза выдавали в нем прежнего безрассудного и циничного Роланда.

Однако больше всего поразило Жонкиль в этот момент то, что он был не один. С ним была девушка. Жонкиль окинула ее взглядом, отметила со свойственной женщинам способностью мгновенно оценивать другую женщину с первого взгляда, что она была молоденькая и довольно хорошенькая, несколько усталая и очень плохо одетая. Она весело и оживленно разговаривала с Роландом и, когда улыбалась, очень хорошела.

Роланд — и девушка! У Жонкиль перехватило дыхание, когда она увидела, что они приближаются к их столику. Кто она? Почему Роланд пригласил ее? Какие у них отношения — они возлюбленные или просто друзья?

Дюжина не успевших полностью сформироваться вопросов промелькнула в ее голове, и в ту же минуту она полностью осознала тот факт, что она ревнует, что ей неприятно видеть Роланда рядом с незнакомой хорошенькой девушкой. Кровь снова прилила у нее к лицу.

— Билли, — сказала она. — Я... я не хочу, чтобы он видел меня. Я...

Она замолчала. Было уже поздно, потому что Чартер вплотную подошел к их столику, посмотрел на парочку, которая занимала его и встретился взглядом с Жонкиль.

Чартер первым обрел дар речи. Жонкиль, как загипнотизированная его страстным, горячим, горьким и в то же время радостным взглядом, какое-то время не могла вымолвить ни слова.

— Жонкиль! — проговорил он приглушенным голосом.

Она не отвечала. Мучительная краска залила ее лицо и через мгновение схлынула. Билли, который поднялся, когда Роланд и его приятельница подошли к их столику, стоял в напряженной позе с прижатыми к телу руками; его славное лицо выражало негодование. Его неприятно удивило внезапное появление мужа Жонкиль и возмутило присутствие этой обносившейся неизвестной девицы. Как он смеет вступать в разговор с Жонкиль здесь, сейчас, после того, что произошло между ними?

Роланд, однако, игнорировал присутствие Билли Оукли, не обращал на него никакого внимания. Он смотрел на бледное личико своей жены.

— Жонкиль! — повторил он. — Наконец-то я нашел тебя!

Теперь она прямо посмотрела ему в глаза. Ее сердце стучало, как кузнечный молот, но она сумела справиться с волнением и отвечала вполне спокойно.