Жорж Милославский. Угнетатель 4 (СИ)

— Тетерев! Всем двойную порцию вина! Сегодня не разбавлять!

И всё, народ счастлив, народ воодушевился, все поняли, что их службе замечена и оценена. И не надо вести речь о дешевой популярности. Двойная порция вина для экипажа — это не так и дешево. Особенно с учетом возможных эксцессов и нарушений дисциплины. Карл, Тетерев — оба мои помощника теперь будут следить, чтоб никто не отдал свою порцию другому, чтоб в каждую глотку влилось поровну вина. А то знаем мы матросиков. Проиграет пара морячков свои порции оборотистому товарищу, глядь — он пьянищий барагозит так, что хоть за борт кидай. Так что с азартными играми держи ухо востро, с раздачей вина — тем более. За досугом личного состава присматривай, чтоб драк и дедовщины сверх меры не учиняли. Тьфу-тьфу, чтоб до содомии мерзкой не дошли опять же.

Люди, это такие существа, им дай волю, и они сами своими руками превратят свою же жизнь в ад. А потом или скажут, что так всегда было, или начнут обвинять в этом господ. А мы как раз для того и поставлены, чтоб присмотр вести за человечеством, чтоб оно того… Чтоб росло и размножалось. Блин, куда-то меня не туда понесло, отходняк небось. Пойду в кроватку, день был трудный, шторм этот, графский хлебушек нелегкий опять же.

— Барон, а что у нас впереди такое виднеется? — Я спросил, на самом деле ничего интересного не наблюдая до самого горизонта. Чисто подколоть своего штурмана.

— Граф, впереди виднеются заботы и радость от прибытия на большую землю. Если вы иносказательно меня спросили, — не повелся барон на подначку. — Если же вы в самом деле усматриваете что-то по курсу…

— Да нет, я как раз про перспективы. Когда нам ожидать окончания плавания?

— Этого не скажу, а землю мы должны увидеть со дня на день. Всё зависит от того, куда нас занесло штормом. Увидим землю, дойдем, встанем ввиду какого-нибудь селения и уточним своё местоположение. А уже тогда можно будет сказать, куда плыть дальше, и сколько это займет времени.

— Исчерпывающе точно и понятно даже мне, барон. Спасибо большое! Тогда надо готовить костюм, обновлять штандарт, делать ревизию запасов и груза. Тетерев, ты всё слышал?

— Так точно, ваше сиятельство! — Тетереву понравился мой «регламент» команд и ответов. Будет толк из человека. — Будет исполнено!

— Всё верно, граф. К хорошему тоже нужно готовиться, причем заранее. А я ведь сомневался, что мы дойдем до Старого мира. С такой командой…

— Да ладно, говорите уж честно: «С таким капитаном…»

Глава 17 Девона

Барон Пеле ван Шелл смотрел на графа Жоржа дер Долинола, вполоборота к нему стоящего на шканцах и размышлял. Его волновал вопрос: как можно командовать кораблем, ничего не понимая в судовождении? Не речным корабликом, а каравеллой, пересекающей Срединное море. Как вообще получилось, что этот граф стоит такой весь из себя довольный жизнью и сам над собой подшучивает, признавая свою никчемность как капитана? Нет, так вроде всё ясно — этот дер Долинол не вмешивался в решения опытных моряков, не нес откровенной дичи, а когда нес её, то делал это в виде вопросов. Еще и подавал всё это как нормальное поведение человека, учащегося управлять кораблем. Как юнга, но очень знатный юнга. Так что вред от такого командования был самый минимальный, а в бою с пиратами, надо признать, его тактика оказалась самой верной.

Ладно, а если поставить вопрос иначе: почему вассалы, матросы, слуги, почему все эти матросы, настоящие и не очень, не смеялись втихую над своим сюзереном и капитаном, не презирают его за незнание азов морского труда? Чем таким он заслужил их уважение и искреннюю преданность? Неужто достаточно просто не быть идиотом, не орать по ерунде, заботиться о быте моряков и выполнять свои обещания, данные простолюдинам? А как же аристократизм и доблесть в бою? Нет, граф и тут на высоте, но он слишком уверен в том, что любые его поступки есть квинтэссенция рыцарства и аристократизма. Он так себя ведет, а ему все верят. Это ж надо, торговаться с купцом практически на равных, давая при этом понять партнеру, что делаешь ему одолжение одним своим присутствием!

Чёрт возьми, вот это и отличает, видимо, урожденное высшее сословие от просто дворян, даже от титулованных. Видно, что Жоржу внушали манеры и графскую спесь прямо с колыбели. Родился виконтом — готовься залезть на трон. Почему его, Пеле ван Шелла этому не учили с детства? Просто потому, что он не старший сын в семье. Барон без баронства, которому никогда не стать владетельным. Неудачник, потерявший всё, что имел — единственный корабль. Что остается — сдавать в аренду свой причал? Да ему даже жалованье нечем платить вассалам!