Жоржи Амаду. Капитаны песка

      Что-то новое появилось в атмосфере города. Педро Пуля вышел из склада с Жоаном Длинным и Бузотером. В порту непривычно пусто, только полицейские охраняют огромные склады. Сегодня суда не разгружают, потому что докеры с Жоаном де Адамом во главе, заявили о своей солидарности с бастующими водителями трамваем. Кажется, что в городе праздник, но праздник особый, не похожий на другие. Люди на улицах собираются группами, что-то горячо обсуждают. Автомобили развозят на работу служащих. В дверях магазинов смеются приказчики. По Ладейра да Монтанья поднимаются и опускаются толпы людей: лифты сегодня тоже не работают. Городские автобусы набиты битком, двери не закрываются. Отряды забастовщиков группами идут в профсоюзный комитет, чтобы послушать заявление докеров, которое несет в своих ручищах Жоан де Адам. У дверей

      комитета толпятся люди, стоят на посту полицейские. Педро Пуля идет по улице с Жоаном Длинным и Бузотером.

      - Здорово! - восхищается он.

      Жоан Длинный улыбается.

      - Будет сегодня заваруха, - замечает негритенок Бузотер.

      - Не хотел бы я быть ни кондуктором, ни вагоновожатым,- добавляет Жоан Длинный,- Зарабатывают всего ничего, а работа адская. Правильно делают, что бастуют.

      - Поглядим?- предлагает Педро Пуля.

      Они подходят к дверям профсоюза. Туда входят негры, мулаты, испанцы, португальцы. Мальчишки видят, как во главе докеров вышел из здания Жоан де Адам, и как кричали ему "ура!" рабочие-трамвайщики. Мальчишки тоже кричали "ура!". Жоан Длинный и Бузотер - потому что им нравился докер Жоан де Адам. А Педро Пуля еще и потому, что ему нравилась сама забастовка, словно это одно из самых прекрасных приключений капитанов песка.

      В здание вошла группа хорошо одетых людей. Стоя в дверях, капитаны слышат чью-то речь, которая прерывается криками: "предатель!", "желтый!".

      - Здорово! - повторяет Педро Пуля.

      Ему хочется войти туда, смешаться с забастовщиками, кричать и бороться вместе с ними.

      Город уснул рано. Светит луна. С моря доносится голос негра. Он поет о том, как горька его жизнь, потому что его покинула любимая. Капитаны уже спят. Даже Жоан Длинный храпит, растянувшись у дверей, с кинжалом под головой. Только Педро Пуля не спит. Он лежит на песке, смотрит на луну, слушает негра, который поет о своей тоске по неверной мулатке. Ветер доносит обрывки песни, ее слова заставляют Педро искать Дору на небе среди тысячи звезд. Она тоже стала звездой, необыкновенной звездой, с длинными белокурыми волосами. У героев вместо сердца - звезда. Но никто никогда не слышал, чтобы у какой-нибудь женщины в груди, как цветок, расцвела звезда. Самые отважные женщины земли и моря Баии после смерти становятся святыми негров. Роза Палмейрао стала святой на кандомблэ в Итабуне, потому что в этом городе она впервые проявила свое мужество. Это были здоровые, сильные женщины. С мускулистыми, как у забастовщиков, руками. Роза Палмейрао была красавицей, ходила, покачиваясь, как моряк. Она была женщиной моря. Когда-то у нее был парусник, и на бороздила на нем волны у входа в гавань¹. Мужчины в порту любили ее не только за смелость, но и за красоту. Мария Кабасу была некрасивой... Темная мулатка, дочь негра и индианки, она была мощной и хмурой. Мужчинам, считавшим ее некрасивой, здорово доставалось от этой женщины, но она всем сердцем была

      ¹ Об этом рассказывается в романе Жоржи Амаду "Мертвое море".

      предана одному желтолицему и щуплому сеаренцу¹, который любил ее так, словно она была красавицей с прекрасным телом и горящими страстью глазами. Они были отважными женщинами и стали святыми на кандомблэ кабокло, потому что на этих кандомблэ время от времени появляются новые святые, там нет той ритульной строгости, что отличает церемонии негров наго.