Жозефина. Книга вторая. Императрица, королева, герцогиня

Жозефина в самом деле несколько успокаивается. Кампания, по-видимому, заканчивается. К тому же общее горе несколько сблизило ее дочь с мужем. Гортензия скептически смотрит на будущее, она спрашивает себя, «надолго ли это», но Людовик, — радостно сообщает Жозефина Евгению, — «трогательно заботится о королеве. Увы, — продолжает она, — это урок, который дорого им стоил, но, надеюсь, окажется полезен. Они почувствуют, что нет ничего выше обоюдной нежности и того счастья, которым, к примеру, наслаждаешься ты». Такое затишье приводит к тому, что через девять месяцев родится будущий Наполеон III. Более того, Людовик начинает проявлять внимание к своей теще и, отбывая на воды, доверяет ее попечению маленького Наполеона Людовика, своего второго сына. «Он очень похож на своего бедного брата, — пишет она Евгению, — у него те же повадки и голос, но радость видеть его рядом не утешает меня в понесенной нами потере».

Для нее это не просто потеря — крушение. Смерть ребенка развеяла все ее надежды, связанные с ним. Разве благодаря ему она не была вправе надеяться, что Наполеон не разведется с нею? Разве он не рассматривал сына Гортензии как своего наследника? Он любил его, и подлинное горе, которое он испытал после смерти мальчика, хотя и старался это скрыть, позволяет Людовику злобно кричать: «Значит, он был-таки его сын!» Муж Гортензии верит в это тем более упорно, что император и не думает переносить на маленького Наполеона Людовика ни нежность, которую питал к его старшему брату, ни права на возможное наследство. Разве с 3 1 декабря он не знает, что у него есть собственный ребенок? Через полгода после этой встреченной им «с большим волнением» новости его предполагаемый наследник исчез, но разве теперь он не в состоянии обеспечить себе преемника от чресл своих?

Эта смерть и это рождение наносят роковой удар положению императрицы, о чем раньше нас уже сказал Луи Мадлен^[67].

* * *

Читая последние письма Наполеона перед возвращением его из Тильзита, Жозефина несколько забывает о своем горе.

«Королева Прусская в самом деле очаровательна, — пишет он ей 8 июля. — Она напропалую кокетничает со мной, но ты не ревнуй: я клеенка, по которой все только скользит. Мне стоило бы слишком дорого разыгрывать из себя галантного кавалера».

На другой день Наполеон покидает царя и прусского короля и отправляется к себе во Францию. 1 8 он пишет жене: «Друг мой, вчера в пять вечера я прибыл в Дрезден, чувствую себя превосходно, хотя сто часов не вылезал из кареты. Гощу здесь у короля Саксонского, которым очень доволен. Итак, я приблизился к тебе на половину пути. Предупреждаю, возможно, в одну из ближайших ночей я ворвусь в Сен-Клу, как ревнивый муж. Прощай, дружок, буду счастлив увидеться с тобою. Весь твой».

Наконец 27 июля 1807 император в ореоле славы Тильзита прибывает в Сен-Клу. Тотчас же, как она это делала после каждого его возвращения, Жозефина с жадностью расспрашивает Констана. Вопросы сыплются дождем:

— Не тяжело ли далась ему дорога? Весел он или грустен? Здоров или болен?

Они не виделись с самого Майнца, почти полгода. Немедленно — она с замирающим сердцем ждала этого — он заводит речь о смерти ее внука, «о необходимости, которая, возможно, когда-нибудь вынудит его взять себе жену, способную родить ему детей». Жозефина бледнеет, но он продолжает:

— Если бы такое случилось, тебе пришлось бы помочь мне пойти на такую жертву. Я рассчитывал бы на твою дружбу, чтобы оградить тебя от мерзости, неизбежно связанной с таким разводом. Инициативу ты взяла бы на себя, верно? И войдя в мое положение, ты нашла бы в себе мужество сама решить, что тебе следует уйти.

Она обманывает его ожидания и спокойно отвечает:

— Я подчинюсь твоей воле, но сама упреждать ее не стану.

Это было сказано «невозмутимым и довольно достойным тоном, каким она отлично умела говорить с Бонапартом, что неизменно производило впечатление на него», — сообщает нам г-жа де Ремюза.

Жозефина описывает эту сцену Евгению, и тот отвечает:

«Я доволен твоей беседой с императором, если ты ее верно воспроизвела. Говорить с его величеством всегда следует откровенно. Поступать иначе значит не любить его. Если император вновь примется попрекать тебя бездетностью, ответь, что не ему винить тебя в таких вещах. Если он считает, что счастье его самого и Франции требует, чтобы у него были дети, пусть ни с чем не считается. Но он должен пристойно обойтись с тобой, назначить тебе достаточное содержание и позволить тебе жить в Италии с твоими детьми».

Вскоре после этого Наполеон говорит на ту же тему с Гортензией. Королева приехала навестить отчима, потому что Людовик требует возвращения в Гаагу маленького Наполеона Людовика. Император вздыхает: