Жребий некроманта #2

Я сплюнул на снег густую слюну и стал торопливо вызывать Массовое упокоение. Попутно я с помощью другого заклятия черпал силу из кошачьей головы, из-за чего мой резерв не пустел. Благодаря этому моя магия раз за разом лишала птиц псевдожизни. Но они всё равно во множестве носились над позициями батареи, выклёвывали бойцам глаза, разрывали шеи и ловко уклонялись от пуль.

Казалось, что от пернатых убийц нет спасения. Люди гибли один за другим. Только около меня и магичащего Щербина образовалась относительно безопасная зона. Солдаты мигом поняли это и окружили нас. Кому-то такой манёвр спас жить. Но, так или иначе, после того как птицы потеряли к нам интерес, на снегу остались лежать десятки убитых и раненых. А изрядно поредевшая «авиация» Повелителя устремилась к битве под холмом.

Я же встал на ноги, пошатнулся от накатившей слабости и опустошённо посмотрел на Щербина. А тот вытер рукавом кровь, хлещущую из глубокой раны над бровью, торопливо оглядел стонущих раненых и заорал:

— Лиховцев?! Вы где?! Лиховцев?!

— Тут я, господин старший маг, — прохрипел парень и вылез из-за ящиков из-под снарядов.

— А ну быстро приступай к лечению! И сперва бери тяжелораненых! — приказал Анатоль Алексеевич и бессильно рухнул на колени. Он отдал весь свой резерв во время налёта птиц. К нему тотчас рванули солдаты, дабы поднять на ноги, но старый маг упрямо заявил: — Я сам! Отойдите! Лучше кликнете лекарей, приписанных к батарее! Где эти бездари?!

Но те уже и сами показались. Они стали в меру своих немагических сил помогать раненым, среди которых оказался и барона Натан. Он зажимал рану в животе и истошно выл:

— Лиховцев, сюда! Помоги! Озолочу! Помоги!

Маг жизни услышал его и нервно посмотрел на Щербина. Тот нехотя кивнул седой головой. И тогда Лиховцев в качестве следующего пациента выбрал именно исходящего криками Натана.

А я презрительно фыркнул и с волнением посмотрел на сражение, продолжающееся возле подножия холма. Обе армии значительно уменьшились. Мертвяки лишились двух Костяных драконов, но один уже почти прорвал сопротивление пехоты. Ещё чуть-чуть и он выйдет в тыл солдат, ведя за собой нежить. А там и до окружения недалеко. Эх, туда бы сейчас сильного мага… некроманта…

Глава 24

Пока я, скрипя зубами от бессилия, наблюдал за тем, как нежить теснит пехоту, командование армией решило ввести в бой свежие силы. Правда, они были не такие уж свежие. Я разглядел порванные шинели и кровь на лицах тех, кто спускался с холма. Похоже, птицы и с них собрали кровавую дань. И сейчас резерв в виде пары тысяч воинов отчаянно трусил, не желая соваться в мясорубку под холмом. Я прекрасно понимал этих людей. Инстинкт выживания настойчиво твердил им, что впереди смерть, страшная смерть — когда ты, ещё будучи в сознании, чувствуешь, как в твою плоть впиваются десятки челюстей с жёлтыми зубами. К тому же этих солдат не захватил раж битвы. Они всё это время наблюдали за сражением с холма, не предпринимая никаких действий. И видели, как нежить беспощадно разрывает людей, выдирает сердца и выпускает кишки. Тут немудрено было покрыться мурашками от ужаса.

Благо, офицеры, размахивая рунными саблями, сумели заставить резерв пойти в бой. Они скатились с холма и бросились на нежить с дикими, отчаянными криками, точно никто из них уже не верил в то, что выживет в этом хороводе войны. И что самое страшное для меня я заметил среди свежих сил герб Савёлова. Там Илья! Он в этих жерновах, перемалывающих человеческие жизни, словно зёрна!

Я почувствовал, как сердце ускорило свой бег, во рту появился привкус тлена и со всех ног побежал к Щербину, дабы тот дал мне позволение покинуть позиции батареи и присоединиться к битве под холмом. Меня сейчас больше волновала жизнь Ильи, чем моя собственная.

Но мне не пришлось ни о чём просить старшего мага. Неожиданно примчался взмыленный посыльный от подполковника, вытер раскрасневшееся, потное лицо и сообщил, что пришёл приказ отправить в сражение половину личного состава батареи. Я тут же вызвался добровольцем. Щербин, играя желваками, едва не протыкающими морщинистую кожу, тоже пожелал присоединиться к тем, кто отправится в бой. Даже Лев рьяно заявил, что готов послужить Родине, хотя его правый глаз был скрыт окровавленным бинтом. Зато уцелевшее око парня сверкало так, что от него можно было прикуривать. И он презрительно посмотрел им на Натана. Лиховцев подлечил его, и барон вполне мог магичить, но он предпочёл, сгорбившись, сидеть на ящике и делать вид, что ничего не замечает и вообще очень сильно погружен в свои мысли.

Тогда появившийся подполковник с забинтованной головой торопливо выбрал среди угрюмых солдат наиболее боеспособных и отправил их вместе с магами, двумя подпоручиками и капитаном к подножию холма.