Жребий No 241

Александра Михайловна меня не забывает и пописывает, за что я ей очень благодарен. Пишет она и о земских новостях и неурядицах. Что-то будет в Ольховатке?

Я здоров и благополучен вполне. От души желаю тебе, милая, дорогая Кароля, здоровья и всего наилучшего! Крепко целую тебя и жму твою руку! Скоро напишу еще. А пока до свидания!

Весь твой Н. Кураев. Кланяйся Ивановцам, благодари их за поклоны.

Поповым я все не собрался написать - лень тому причиной. Земское движение, органическое для

деда, необходимое и естественное для необозримого с трона и из столиц многочисленного и многообразного населения России, вызывает в самодержце отвращение, оно противно "единственно пригодной" для России форме правления. Самодержавию.

Честный преемник убитого на своем посту министра внутренних дел Плеве князь Петр Дмитриевич Святополк-Мирский и понимал и за полтора месяца до революции говорил царю: "Если не сделать либеральные реформы и не удовлетворить естественные желания всех, то перемены будут уже в виде революции".

Нет, министры внутренних дел и командиры корпуса жандармов, проповедующие либеральные реформы, не нужны, и после январских событий 1905 года государь прогонит прочь либерального жандарма, давно уже просившегося в отставку. Был у государя такой излюбленный прием в работе с кадрами: сам просится - не отпускать, а подождать и выгнать. Огорчала царя и приметливость министра внутренних дел, явно не в ту сторону направленная. Заметил например Святополк-Мирский отвращение верховных российских правителей к законности, заметил и сказал царю: "Разве у нас теперь законность существует? Что-нибудь не нравится министру - он бежит к Вам и выхватывает Высочайшее повеление, не заботясь, хорошо ли это или дурно, а просто потому, что ему так нравится. А Москва теперь вне закона, для Москвы теперь исключительные законы пишутся..." С одной стороны удивляет дальновидность и смелость князя, а с другой близорукость, как же он, столь приближенный к самому верху власти в России, не понял, что живет она, или всегда стремится жить, по заветам, лучше всех высказанным Иваном Четвертым (Грозным): "Горе царству, коим владеют многие". Так оно и идет, и для Москвы отдельные законы пишутся, и министры Высочайшие повеления выхватывают, и в "животах холопей своих" верховные владыки как ни перед кем отчета не держали, так и не держат.

"Приватизированная власть", обращенная в частную собственность, имеет глубокие корни, уходящие в исторические дали.

Государев "Дневник", где в семи строках как бы уравнены в значимости государственные, исторические, частные, личные дела и метеорологические сведения, свидетельствует о совершенно особенном самоощущении российского властителя.

Дневник императора. 25-го августа. Среда. Чудесный тихий день. Ут

ром был довольно большой прием. Виделся с Мирским, предложил ему мин-во внутренних дел. Завтракал с детьми. В 2 часа на Ферме состоялось совещание по вопросу о предстоящем плавании эскадры Рожественского. Встали в 4 часа. Аликс приняла его и показала ему маленького Алексея. После этого в первый /раз/ Аликс спустилась и мы вдвоем отправились кататься. Обедал в спальне. Простились с Христофором, который уезжает в Грецию.

На следующий день после совещания на Ферме государь осмотрит готовый к походу флот, выстроенный на Кронштадтском рейде перед выходом в плавание на Дальний Восток. С утра до вечера осматривал военный вождь ударную силу флота, посетив шесть броненосцев, два новейших крейсера и даже транспорт "Камчатка", оборудованный мастерскими для нужд эскадры в дальнем походе. В "Дневнике" значится: "Вернулся в Петергоф в 5 1/2 весьма довольный проведенным днем и чудесной погодой". Царь Берендей в пьесе А. Островского "Снегурочка" говорил своему премьер-министру Бермяте: "Поверхностность - порок в почетных лицах, поставленных высоко над народом". Похоже, что осмотр изготовленного к бою и походу флота был все-таки поверхностным. Из четырех "достраивающихся громадин", предъявленных государю 16-го июня, на рейде оказалось только три, "Князь Суворов", "Император Александр III" и "Бородино", однотипный с "Александром III" броненосец "Орел", порвав швартовые канаты, которыми он крепился к достроечной стенке, накренился и утонул. Не перевернулся вверх килем только потому, что девятиметровой глубины для такого маневра было недостаточно.