Жребий окаянный. Браслет

Выполнение поставленной задачи для Валентина не составило особого труда, и к обеду следующего дня Лобов, Валентин и Вера вновь нанесли визит гостеприимной хозяйке Ореховского краеведческого музея. Анастасия Федоровна встретила их чуть ли не с распростертыми объятиями.

— Представляете, — громко принялась рассказывать она своим посетителям, — я только что получила новое распоряжение главы районной администрации! Стрельниковский дом нам вернули! А «Облагрохолдинг» расположится в здании фабрики! И нам добавили еще две ставки охранников! И подняли на пятьдесят процентов зарплату! Это невероятно!

— Я же говорил вам, что у меня есть кое-какие связи в Калуге, — спокойно отреагировал на ее сообщение Лобов.

— Спасибо вам преогромнейшее, Роман Михайлович! Но… Не обманывайте меня, вы не из Калуги. Вы из Москвы.

— С чего вы взяли? — спросила Вера. Может быть, спросила несколько резче, чем дозволяется правилами хорошего тона.

— У вас у всех взгляд одинаковый.

— И какой же у нас взгляд?

— Оценивающий. Так смотрят все москвичи. Любой предмет ли, человека ли они оглядывают так, словно прикидывают, сколько он может стоить и смогут ли они его купить.

Лобов рассмеялся:

— Ох, чувствую, Анастасия Федоровна, не любите вы москвичей. Что ж нам, бедным, делать-то? Как заслужить ваше прощение за свои циничные, оценивающие взгляды?

— Ничего. Ничего я не имею против москвичей. Просто условия жизни формируют определенные стереотипы поведения. — Анастасия Федоровна спохватилась: — Да что же я все не о том? Подождите, я кое-что для вас приготовила. — Она исчезала за дверью своего кабинета и через мгновение вновь появилась в холле. — Вот! Смотрите, что у меня для вас есть! — На ее открытой ладони лежал какой-то небольшой предмет.

Осторожно, двумя пальцами Лобов взял предмет с ее ладони. Это был браслет. Невзрачный, темно-серого цвета, шириной в сантиметр-полтора и толщиной в полсантиметра. Внутренняя поверхность у него была гладкой, без каких либо клейм или значков, а на наружной поверхности была отлита или вычеканена собака. Туловище у собаки было длинным, а ноги — короткими. Ее можно было бы назвать таксой, если бы не длинный хвост, описывающий петлю вокруг собаки. Браслет был явно не женский. Судя по его диаметру, он был рассчитан на мощную мужскую руку. Тщательно осмотрев его, Лобов надел браслет на запястье.

— Хм, мягкий… Что это за материал?

— Олово, — ответила Анастасия Федоровна. — Вы же сказали, что вас интересует древняя, пусть и недорогая вещь?

— Да, да, конечно! — воскликнул Лобов. — Эта вещь нас вполне устраивает. С вашего позволения я оставил бы ее у себя месяца на три-четыре.

— Я дарю ее вам. Трудно сказать, сколько ему лет, но вроде бы он принадлежал нашему родоначальнику. Семейное предание гласит, что он был опричником во времена Ивана Грозного. Но даже его фамилию я вам сообщить затрудняюсь, так как браслет почему-то всегда передавался по женской линии — от матери к дочери или от бабки к внучке. Странная традиция, правда?

— Да уж…

— Не знаю, предание ли это или просто бабушкина интерпретация, но, когда она мне его передавала, взяла с меня клятву, что я никогда его не отдам ни сыну, ни внуку. Считается, что если браслет будет носить мужчина нашей крови, то в нем воплотится наш родоначальник, тот самый опричник. И станет этот мужчина душегубом, каких только поискать. А у меня, как назло, два сына. Так что передавать браслет по наследству мне некому. Разве что внучек дождаться? Но уж слишком долго ждать. Вот я и решила прервать традицию и удалить браслет из семьи навсегда. Владейте им, Роман Михайлович. Надеюсь, вы не боитесь проклятия браслета?

— Я? Ни в коем случае, — уверенно заявил Лобов, а про себя подумал: «Вроде никакой отрицательной энергии на браслете не ощущается, но вернемся к себе, надо будет его тщательно протестировать самому и дать его на проверку Валентину. Одно дело — простой материальный носитель времени, и совсем другое — магический артефакт. Хотя семейное предание, скорее всего, просто сказка-страшилка».

— Вполне возможно, что это просто сказка, но проверять, так ли это, на своих сыновьях, сами понимаете, у меня нет никакого желания. В пользу того, что владелец его был опричником, говорит вроде бы собака, изображенная на браслете. Но… Уж больно неправильная какая-то собака. То ли такса, то ли нечто похожее. Явно не звериного вида. И обратите внимание на ее странный хвост. Он закручен овалом, как бы описывая собой все тело собаки. Интересно, правда?

— Но символ опричнины не собака, а собачья голова с оскаленной пастью, — влез со своим замечанием Валентин. — Так что вряд ли этот браслет символизирует принадлежность его хозяина к опричнине. Голова, именно собачья голова, а не собака целиком, символ опричнины.

— Это верно, — поддержала его Анастасия Федоровна. — Историки даже отмечают, что отрубленную собачью голову опричники возили привязанной к своему седлу.