Жребий Судьбы

   Потолочное освещение замерцало и погасло, на мгновение погрузив каюту во мрак. Затем все вернулось на круги своя. Снова зажглось освещение, грохот стих, превратившись в размеренный гул. Даже на смену тряске пришла легкая, едва ощутимая вибрация. Вопреки опасениям Мигеля, что корабль развалится на куски во время старта, им, похоже, удалось благополучно взлететь.

   Через какое-то время в каюту заглянул темнокожий сержант и громким командным голосом велел новобранцам строиться на обед.

   Пока их вели узкими извилистыми коридорами, Мигель на мгновение задержался возле небольшого круглого окошка иллюминатора. За ним открывался потрясающий вид на висящее в черноте космоса яркое солнце и раскинувшуюся внизу желтую поверхность планеты. Цахебрэ казалась огромной. Будь у Мигеля возможность, он бы вечно любовался этой красотой.

   Коридор вывел их в просторную, светлую столовую. Многие столы уже были заняты парнями в серой форме, которые старательно работали челюстями над пластиковыми подносами с едой. У стойки для раздачи толпился народ, и Мигель с Хорхе пристроились в хвост длинной очереди.

   Когда настал их черед, мрачный буфетчик в мятом фартуке выдал каждому по пластиковому подносу. Никаких тарелок предусмотрено не было - каждое блюдо находилось в отдельной, специально отведенной секции.

   Получив свою порцию, Хорхе неловко повернулся и задел локтем проходившего мимо невысокого коренастого парня. Сдавленно выругавшись, тот не удержал в руках поднос и опрокинул его на себя вместе со всем содержимым.

   - Извини, - пробормотал Хорхе, глядя на то, как по серой ткани расползаются подтеки соуса. - Я не хотел, правда!

   Парень окинул взглядом свою испачканную форму. Глаза его налились кровью, ноздри раздулись от гнева, точно у разъяренного брула, и, со злостью пнув лежащий под ногами поднос, он направился к выходу, провожаемый смешками стоящих в очереди новобранцев.

   Найти в переполненной столовой два свободных места оказалось непросто. Пара незанятых стульев обнаружилась лишь за столом, где молча ели двое мрачных, коротко стриженых мужчин. Вид у них был настолько зловещим, что никто не решался к ним подсесть, однако компания Мигеля и Хорхе была воспринята вполне благодушно.

   Бельмонте не ожидал, что еда на корабле окажется не только съедобной, но и вкусной. Конечно, основным предназначением армейской пищи было не услаждать вкусовые рецепторы, а обеспечить солдатам сбалансированное и здоровое питание, однако понятия местного повара о сбалансированной пище пришлись Мигелю по нраву.

   В одной из секций подноса находились стручки молодой фасоли под густым мясным соусом, пахнущим столь аппетитно, что слюна начинала течь сама собой. На вкус они оказались очень нежными и буквально таяли во рту. Рядом лежало нечто, похожее на рыбные палочки, обжаренные в панировке из хрустящих сухарей. Жестковато, но вполне съедобно и даже вкусно. В третьем отсеке в изумрудно-зеленом, пряно пахнущем соусе плавало что-то вроде листьев шпината вперемешку с зернышками кунжута. Зелень на Цахебрэ была большой редкостью, и ее присутствие в солдатском рационе удивляло сверх всякой меры. Мигель подцепил вилкой один из листьев, с осторожностью отправил его в рот и буквально зажмурился от удовольствия. Кисло-сладкий соус отдавал какими-то душистыми травами, а листья были свежими и хрустящими.

   Сидящий напротив него Хорхе практически ничего не ел, равнодушно ковыряясь ложкой в салате, и все время косился на дверь.

   - Съешь хотя бы тосты с клубничным джемом, - предложил Мигель. Сам он, несмотря на зверский голод, сумел осилить лишь половину рациона и сейчас потягивал из жестяной банки прохладное травяное пиво, прилагающееся к обеду. Настроение было прекрасным.

   - Извини, что-то не хочется, - поморщился Хорхе, отодвигая поднос. - Наверное, я пойду.

   - Как хочешь. - Мигель равнодушно пожал плечами. Он понимал, что парню тяжело. Его вытащили из теплого, уютного дома и поместили в незнакомую пугающую обстановку. К тому же этот инцидент с подносом, похоже, окончательно выбил его из колеи. Мигель от души сочувствовал Хорхе, однако не собирался становиться его личной нянькой. Ему вполне хватало своих забот и совершенно не хотелось взваливать на себя чужие.

   Пока он смаковал травяное пиво, народу в столовой поубавилось. Казалось, что всеобщее напряжение, витавшее в воздухе всего час назад, стало ослабевать. Сытно пообедав и выпив слабоалкогольный напиток, новобранцы расходились по каютам в приподнятом настроении. Видимо, вкусный обед с пивом, по задумке командования, должен был скрасить новобранцам их первый день пребывания в армии.

   Покинув столовую, Мигель отправился искать туалет. В конце коридора он обнаружил обшарпанную железную дверь с грубо нацарапанной буквой "Т" и, толкнув ее, вошел в тесное, тускло освещенное помещение. В воздухе чувствовался стойкий запах мочи и моющих средств. Вдоль стены тянулся ряд низких металлических унитазов без каких-либо намеков на перегородки между ними. Подразумевалось, что солдаты должны быть без комплексов и не стесняться сослуживцев, даже справляя нужду.