Жребий Судьбы

   В этот момент дверь в туалет распахнулась, и на пороге возник чернокожий сержант. Застыв, как вкопанный, он уставился на хныкающего Хорхе. Затем скользнул взглядом по парню с разбитым носом и поднял глаза на Мигеля, который стоял с перекошенным от злости лицом, занеся кулак над головой сжавшегося в страхе противника.

   - Что здесь, мать вашу, происходит? - тихо спросил сержант. - Мы еще в лагерь не успели прибыть, а вы уже драку затеяли! Что это за бардак? Под трибунал захотели?!

   - Это все он начал! - звонко крикнул парень в испачканной форме. От хрипотцы в его голосе внезапно не осталось и следа. - Они с приятелем швырялись в нас едой и обзывали деревенщиной. А затем притащили сюда и начали избивать. Посмотрите сами: у Бенуа сломан нос! Мы хотим подать жалобу!

   - Это правда, - прогнусавил его приятель. - Все так и было, сеньор...

   - Они лгут, - спокойно возразил Мигель. - Эти двое избивали Хорхе. Я просто заступился.

   - Довольно! - взревел сержант, ударив кулаком по стене. - У меня совершенно нет желания выяснять, кто из вас первый начал! За драку будете отвечать все четверо. Получите дисциплинарное взыскание.

   Мигель нехотя отпустил противника, с трудом подавив желание съездить ему по лицу еще раз. Затем подошел к Хорхе и помог ему встать на ноги. В присутствии сержанта тот перестал хныкать и немного успокоился. Бегло осмотрев лицо парня, Бельмонте убедился, что все не так уж плохо. Всего лишь несколько ссадин и разбитая губа. Могло быть намного хуже.

   - Они били меня прямо по лицу, - шептал Хорхе, когда они шли по коридору вслед за раздраженно сопящим сержантом. Сзади, о чем-то негромко переговариваясь, шагали парни с Шадии. О чем шла речь, было не разобрать, но тон был очень злым.

   Мигель не слушал Хорхе, погрузившись в собственные безрадостные мысли. Он пытался понять, какой же степенью невезения нужно обладать, чтобы за столь непродолжительное время в очередной раз вляпаться в неприятности. Интересно, что им полагается за драку? Те два парня наверняка отделаются взысканием и штрафом. Хорхе, скорее всего, вообще ничего не будет. А что ждет его? В контракте должен быть параграф, в котором прописана ответственность за нарушение режима, вот только у него не было времени изучить текст целиком.

   Мигель вздохнул и бросил взгляд на звездное небо за мутным стеклом иллюминатора. Сбылась его мечта. Вот они - устилающие небосвод звезды, которыми он грезил с самого детства. Внизу, как на ладони, поверхность его родной планеты. Желтая, испещренная темными пятнами, совсем как сырное печенье, что готовила бабушка. Вот только он представлял свой первый полет в космос совсем по-другому.

   Внезапно он увидел, как за иллюминатором что-то сверкнуло. Яркий голубоватый отблеск, похожий вспышку молнии. Не успел Мигель предположить, что это может быть, как их корабль содрогнулся от страшного удара.

Глава 8

Законы выживания

   В детстве Марко Кордеро часто снился один и тот же кошмар: будто он лежит в своей постели, уставившись в темноту, не в силах пошевелиться, а под его кроватью притаилось нечто страшное. Отчаянные попытки проснуться или позвать на помощь отца ни к чему не приводили. Тело было словно парализовано. И когда чудовище начинало выползать из-под кровати, Марко охватывал невероятный ужас. Он изо всех сил напрягал руку, которая весила словно целый небоскреб, и как только ему удавалось сделать хотя бы незначительное движение, оцепенение спадало, позволяя вырваться из липкой паутины кошмара. После этого он подолгу сидел, закутавшись в одеяло, и смотрел в ночь за окном. Марко был уверен, что стоит только сомкнуть веки, как кошмар опять завладеет им.

   С тех пор прошло много лет. Марко давно вырос и забыл свои детские страхи. Однако сейчас, едва придя в себя, он вдруг с ужасом понял, что снова оказался во власти кошмара. Со всех сторон его окружала непроглядная тьма, а тело сдавливала невероятная тяжесть, не давая даже пошевелиться.

   Кордеро еле слышно захрипел и попытался высвободить руки. Даже незначительное движение требовало немалых усилий. Что за чертовщина?! И тут его словно током ударило. Он отчетливо вспомнил последние минуты перед тем, как его флайер рухнул в пустыне.

   Глаза постепенно привыкали к темноте, позволяя разглядеть очертания кабины, под завязку набитой песком. Его засыпало почти по самую шею, что, в какой-то степени, можно было считать удачей. Уйди флайер в песок чуть глубже - и его, несомненно, погребло бы с головой.

   После непродолжительной, но яростной борьбы, Марко удалось вытащить из песчаного плена руки, и он начал откапывать себя, судорожно загребая песок пальцами. На то, чтобы освободиться самому и откопать лежавшую у него в ногах походную сумку, ушло не менее десяти минут напряженной работы. Куда сложнее оказалось выбраться из кабины. Механизм, открывающий стеклянный колпак, заклинило, и единственный путь наружу лежал через небольшую, ощетинившуюся осколками дыру в куполе.