Жребий судьбы

Ардан терзал маленькую горошинку, то облизывая, то принимаясь посасывать. Лассен беспомощно хныкал и дрожал все сильнее и сильнее — он никогда не предполагал, что некоторые части его тела настолько чувствительны.

— Диар, пожалуйста, я… Ах, что вы со мной делаете? — Несчастный Лассен чуть не плакал.

Настойчивый, властный поцелуй положил конец протесту, и Лассену ничего не осталось, как с отчаянием вжаться в Рогира. Не отрываясь от его рта, Рогир подхватил Лассена и понес в спальню, пинком захлопнув за собой дверь, чтобы никто не помешал их уединению.

Ардан уложил его на постель. Вот оно, — не смея взглянуть на Рогира и замирая от страха, подумал Лассен. Сейчас он лишиться своей добродетели и исполнит отведенную роль.

— Не бойся, Лассен. Я не заберу твоей невинности, — раздался тихий голос.

Лассен открыл глаза. Рогир смотрел с каким-то смешением сочувствия и веселья.

— По крайне мере, не совсем. Пока, — добавил он с опасно игривой ухмылкой. Лассен застонал, тогда Рогир обронил: — О, Верес, какой же ты жестокий. Разве можно так мучить своего короля?

И мягко рассмеявшись, снова запечатал его губы. Лассен было насторожился, но потом приказал себе расслабиться. Рогир ведь пообещал пока не трогать его. Но даже если тот и нарушит обещание, паниковать все равно бесполезно. Он принадлежит королю, и не важно, произойдет ли это сегодня, завтра или через неделю. Лучше всего смириться в надежде, что Рогир о нем позаботится.

Тем временем ардан снял с него пояс и полностью расстегнул одежду. Вызывая новую дрожь, провел рукой по бокам, погладил грудь, дразня соски, пока те сладко не заныли. Ни на секунду не расставаясь с губами Лассена, он расширял границы своих изысканий, даря ему новый опыт. Когда Рогир наконец оторвался от его рта, Лассен совсем потерял способность ясно мыслить и лишь инстинктивно подставлялся под ласки.

Щелчки кнопок на бриджах предупредили, что скоро и это интимное место неминуемо окажется на виду. Лассен с мольбой взглянул на Рогира, борясь с врожденной стыдливостью. Гульфик был раскрыт, после чего пришел черед завязок на панталонах. Под белье пробрались пальцы. Почувствовав, как они обхватывают его плоть и осторожно гладят её, Лассен вскинулся, напрасно стараясь заглушить громкие стоны, сменившиеся сдавленными ахами. Рогир ненадолго прервался, но только затем, чтобы спустить на бедра его штаны и кальсоны, обнажая пах.

Не стесненный покровами, член Лассена тут же поднялся — налитой, чуть зарумянившийся, увенчанный блестящей от выступившей на конце молочно-белой влаги головкой. Ствол был еще бледно-розового цвета, обычного для незрелого юноши-дейра. По мере взросления кожа пениса, как и семенного мешочка под ним, приобретет более темный оттенок.

Взъерошив золотистый кудрявый пушок на лобке, Рогир легонько приласкал мошонку, вернулся к члену и принялся поглаживать. Лассена затрясло точно в лихорадке.

— Ты идеально подходишь для моей ладони, Лас-мин. Ну как, проверим, вдруг, со ртом то же самое?

Лассен сглотнул:

— Нет, вы же не хотите… — Он запнулся, решив не возражать, и едва слышно прошептал. — Если… если вам это доставит удовольствие…

Рогир с улыбкой глянул на его плоть:

— О да, я уверен, что доставит. — Затем наклонился, лизнул кромку изящного ушка, посылая новые волны сладкой дрожи. — Ты бы лучше подумал о том, что однажды я попрошу подобной услуги и от тебя, — добавил он с хриплым смешком. Лассен плотно закрыл глаза.

Устроившись между его бедер, Рогир начал методично покрывать поцелуями торс, неуклонно продвигаясь вниз. Мускулатура Лассена, еще почти неразвитая, но уже красиво очерченная, в один прекрасный день обещала стать просто восхитительной. Образ распростертого возмужавшего наложника, призывно раздвигающего для него ноги, еще больше распалял страсть в ожидании грядущих утех.

Достигнув паха, Рогир зарылся носом в редкую поросль у основания члена юноши, ухмыльнулся, с удовольствием отмечая его нервные вздохи. Посмотрел на набухшее естество и нежный, трогательный мешочек. Как ни заманчиво было скользнуть под него пальцем и продолжить исследования дальше, но Рогир знал, что стоит только коснуться Лассена там, он не сможет себя контролировать и возьмет его прямо сейчас. Мальчик верил ему, а разрушать доверие по такой тривиальной причине, как нехватка терпения, не хотелось.

Поэтому король решил не отвлекаться и уделить все свое внимание соблазнительному древку. Слизав вязкую жидкость, которая собралась на закругленной вершине, прошелся языком вверх-вниз по всей длине розовой колонны. Вознагражденным раздавшимся в ответ шипением, вобрал затвердевшую плоть в рот. Этот чувственный шаг вызвал новый приветственный стон, и Рогир принялся с таким рвением ублажать Лассена, словно от его усердия зависели жизнь или смерть.

Искусный рот то насаживался до основания, то скользил назад к самому кончику; Лассен метался между стремлением толкнуться еще глубже и желанием убежать. Потрясенный и полностью обескураженный, он в то же самое время упивался острыми, почти мучительными ощущениями.