Жребий судьбы

Тот просунул между ними руку и расстегнул единственную кнопку под горлом. Одеяние Лассена разошлось. Нырнув ладонью в разрез, Рогир коснулся твердых сосков, заставив выгнутся. Отстранился и пристально посмотрел на него, сверкнув глазами, полными желания, от чего мышцы живота непроизвольно дернулись.

Ардан, ни слова не говоря, взялся за подол сорочки и потянул вверх: та свободно снялась с изящных плеч.

Лассен впервые лежал перед ним полностью обнаженным. Он словно оцепенел, как будто давая царственному любовнику возможность зрительно насладися своими прелестями.

— Нет, не могу больше, — рыкнул Рогир, скидывая с себя рубашку и штаны.

Лассен обомлел. Святые небеса! Неужели это тот добрый, закаленный в сражениях правитель? Красавец, король-воин неистощимого милосердия и одаренности! У Лассена во рту пересохло от смешанного чувства восхищения и волнения. Он бы и дальше изумлялся, но тут Рогир привлек его ближе, наградив следующим потоком жарких поцелуев.

Лассен прильнул к чужому телу, упиваясь живым теплом голой кожи, постепенно уступая страстной атаке. Сейчас для него существовала только рука короля, которая спустилась от плеча к боку, потом к бедру. Даже когда Рогир развел его ноги и потянулся к промежности, чтобы взять в ладонь семенной мешочек, он почти не придал этому значения.

Рогир скользнул пальцами ниже, поднял нежную плоть, обнаружив узкую щель, являющуюся неопровержимым признаком происхождения дейров от древних наиров — канал для приёма семени, в обиходе называемый ножнами. Легонько потер.

Лассен, задыхаясь, попытался вырваться, но ему не дали.

— О, Верес, что вы делаете? — простонал он, поневоле вынужденный терпеть эту муку, потому что Рогир творил с ним вещи, от которых внутри расцветало ни с чем несравнимое блаженство. — Умоляю, не надо… я не могу…

— Лас-мин, пожалуйста, не думай ни о чем, — попросил Рогир. — Просто чувствуй.

И Лассену ничего не осталось, кроме как сдаться. Удовольствие росло, он вскинул бедра, бессознательно подталкивая Рогира скользнуть между складочек, защищающих ножны. Тот послушался, надавливая подушечкой пальца на влажный вход, и неожиданно вторгаясь внутрь. Лассен подался было назад, но Рогир не прекращал ласкать его, чем привел в действие цепь физических изменений, которые преображали дейра и готовили для меча партнера. Нет, король не планировал взять его сегодня таким образом. Пока юноша не достиг тридцатилетнего возраста, нарушать половой канал категорически запрещалось.

Лассен всхлипнул, его семенной мешочек сократился, поднимаясь вверх, немного втягиваясь в тело, и превратился в небольшой шарик, чтобы полностью открыть блестящее отверстие позади. Рогир испытующе посмотрел на него, и Лассен закрыл глаза, неспособный вынести деталей. По крайней мере, он не увидел, как Рогир потянулся за маслом, хотя и ощутил его возвращение между своих раздвинутых коленей. Он не представлял, что произойдет дальше, пока не почувствовал сильные и нежные движения языка. Потрясенный Лассен почти престал дышать. Разве можно касаться ртом столь сокровенной части тела?

— Нет, это не правильно! — воскликнул он, выбрасывая руку с намерением воспротивиться.

Ухмыльнувшись, Рогир стрельнул в него коротким взглядом и лукаво спросил:

— Кто тебе сказал? — Затем опять лизнул языком, игнорируя вцепившиеся в плечи пальцы.

Поверженный Лассен упал на подушки, оглашая спальню чередой стонов. Митр рассказывал, что ублажать партнера ртом довольно привычно, но, как правило, оральные игры заключались в том, чтобы сосать древко. Ножны же редко стимулировались подобным образом; Митр ведь не вдавался в подробности, поскольку и предположить не мог, что Рогир позволит это наложнику, тем более, сам станет делать такое с ним.

Из горла вырывались невнятные возгласы, способность мыслить застелило чистое наслаждение. А потом коварный язык погрузился в девственный проход. Раз, другой, потом еще и еще. Лассен вскрикнул. Но когда он снова потянулся вниз, пальцы неизбежно запутались в темных локонах Рогира, лишь поощряя развратное пиршество к продолжению.

Он настолько забылся в удовольствии, что не заметил, как сзади в него приник хорошо смазанный палец, пока тот не вошел на целую фалангу. Но к тому времени было уже слишком поздно. Даже чересчур. Давя громкий стон, Лассен кончил, охваченный муками оргазма, показавшегося бесконечным и таким ярким, что можно было подумать, сознание сейчас покинет его.

Изо всех сил пытаясь собрать воедино осколки своего ошеломленного разума, он жадно хватал ртом глотки воздуха, а его безумно колотящееся сердце понемногу успокаивалось. Зрение и мысли наконец прояснились, и он понял, что палец Рогира все еще глубоко в нем. Лассен поежился, когда тот покрутил им и вторжение стало более острым. Но Рогир опустил руку на его бедро, решительно положив конец трепыханиям.

— Ты такой узкий, — шепнул он. — Мне надо подготовить тебя, чтобы не причинить излишней боли.

Лассен сделал слабый вдох и кивнул.