Жребий вечности

– Узнав, что я из плена и без документов, они сразу же арестуют меня и сдадут гестапо, – пробормотал Бергер. – У меня одна надежда – на ваше заступничество.

– Именно это, ваш арест, я имел в виду, предлагая вам приготовить оружие, – невозмутимо завершил диалог Курбатов. – И помните: в случае чего…

– …Тактика боевых слонов, – воинственно добавил вместо него фон Тирбах, проверяя свой шмайсер.

Они не слышали, что поведал Гуртенг лейтенанту полевой жандармерии, но заметили, что к машине тот приближался с явной опаской, замешанной на не свойственной полевым жандармам учтивости.

– Все, о чем рассказал мне господин капитан, действительно правда? – спросил он, подойдя к Курбатову.

– А вы что, хотите, чтобы вместе с фальшивыми документами мы представили вам в качестве доказательства плененного нами маршала Жукова? – грозно поинтересовался Курбатов. – Нет, станете довольствоваться Рокоссовским? Что вы смотрите на меня, как на Александрийский маяк? Прикажите своим воякам поднять шлагбаум, пока я не приказал своим парням повесить их на нем.

– Что было бы весьма некстати, лейтенант, – добавил фон Тирбах, направляя на жандарма ствол автомата.

– Но все же я обязан проверить ваши документы.

– Вы были правы, капитан фон Бергер, – признал Курбатов. – В полевую жандармерию набирают явно не из философских факультетов. Садитесь на свой мотоцикл, лейтенант, и сопровождайте нас до штаба дивизии. Все объяснения получите от представителей СД, гестапо или контрразведки.

Немного поколебавшись, лейтенант неожиданно обрел благоразумие и, ожесточенно почесав стволом пистолета левую подмышку, выставил свои условия:

– Я вынужден буду представить дело так, будто конвоирую задержанных. Иначе не смогу оправдать того, что без приказа оставил свой пост.

– Завтра о вас будут писать все фронтовые газеты, лейтенант, – похлопал его по плечу Гуртенг.

– Обо мне?! – в ужасе отшатнулся от него полевой жандарм.

– Причем рядом с именем Скорцени, – уточнил Курбатов, – прости меня, Господи, что упоминаю такое имя всуе.

– Думаете, я удостоюсь некролога? – погребально отшутился лейтенант.

– Вы меня разочаровываете, – предупредил его Курбатов.

– Почему вдруг?

– Очень разочаровываете, – ужесточил тон Легионер.

– Что в любом случае очень опасно, – подтвердил Гуртенг.

– Странные вы люди, – пожал плечами лейтенант. – Независимо от того, что там будет указано в ваших настоящих документах, – странные.

32

Когда Скорцени прибыл в замок Фриденталь, его «американцы» Уильям Колпаг и Эрих Гимпель проводили практические занятия с аппаратурой, аналогичной той, которую им придется устанавливать в здании Эмпайр Стейт Билдинг в Нью-Йорке. Поначалу штурмбаннфюрер не стал вклиниваться в учебный процесс, а вызвал в свой фридентальский кабинет радиотехнического консультанта Оскара Альбертса.

– Ваши впечатления, подполковник? – поинтересовался он, как только сотрудник ракетного центра в Пенемюнде переступил порог.

– Поскольку оба агента имеют неплохую общую радиотехническую подготовку, то аппаратуру они освоили очень быстро.

– Тогда почему вы мрачны, как монах после грехопадения?

– Для верности надо бы испытать действие этого радиомаяка и всю систему наведения в реальной обстановке.

– Так предложите Брауну запустить ракету в сторону Берлина, а своих агентов зашлите в здание Верховного командования сухопутных войск. Эффект будет потрясающим, а главное, ни у кого не останется сомнений в действенности и надежности вашего оружия возмездия.

– Шутите, господин штурмбаннфюрер?

– Шутить я обычно начинаю, когда узнаю, что очередной мой агент провалился, выдал пароли и сдал явочную квартиру. Во всех остальных случаях я выгляжу таким же мрачным, как и вы сейчас.

Альбертс впервые сталкивался со Скорцени и теперь терялся, не зная, как ему следует реагировать на его слова, а главное, как определять, когда он говорит всерьез, а когда шутит. Тем более что подполковник сам не умел шутить и шутников как таковых терпеть не мог.

– Что конкретно вас интересует, штурмбаннфюрер? – все так же мрачно спросил он, и Скорцени заметил, что щеки консультанта начали багроветь.

– Чтобы вы сказали правду: что вас беспокоит.

– Хорошо, я скажу, хотя то, о чем я стану говорить, в общем-то в мои компетенции как консультанта по радиотехнике не входит.

– Тем более.

– Меня беспокоит общее настроение обоих диверсантов.

– Они не хотят плыть в Америку? Нью-Йорку эти интеллектуальные развратники предпочитают Париж? Выкладывайте, выкладывайте. Я – единственный в этом замке, кто способен понять вас.

– В Америку они, естественно, поплывут, поскольку получат соответствующий приказ. Вопрос в том, как они поведут себя дальше. Если говорить кратко, то им не нравится сам характер задания.

– Вот видите, как все просто: агентам не нравится характер порученного им задания. А вы, зная об этом, пытались скрыть от меня сей прискорбный факт.

– Почему пытался? Я ведь сразу сообщил вам…