Жребий вечности

Колпаг уже вышел, а подполковник все еще сидел в позе медитирующего ламы и неотрывно, очарованно смотрел на Скорцени. Он был потрясен. «Интересно, – думал он, – догадывается ли сам Скорцени, сколько артистического таланта он губит в себе? Впрочем, почему губит? Просто это особый, висельничный, талант офицера СД, который Скорцени удалось довести до совершенства».

– Что вы так смотрите на меня, подполковник? Хотите возмутиться жестокостью наказания, определенного для этого интеллектуального развращенца?

– Упаси Господь, штурмбаннфюрер! Я не ожидал от вас такой человечности.

– Именно поэтому запомните: если вы еще раз в моем присутствии или в присутствии кого бы то ни было выскажете сомнение в готовности этих агентов к выполнению задания, то с вами я буду менее человечным. Ну не хватает у меня человечности для всех! Что я могу поделать с собой?! Идите и готовьте агентов для работы в США. Со вторым агентом поговорите сами. Как это следует делать, вы уже видели.

Подполковник еще только направлялся к двери, а Скорцени уже с горечью думал о том, как поведут себя эти агенты, если кто-то из них окажется в руках американской контрразведки. На первом же, еще только предварительном допросе тот же Колпаг продаст все и всех.

Нажав на кнопку звонка, Скорцени вызвал адъютанта Родля и попросил срочно разыскать руководителя отдела службы безопасности «Фридентальских курсов» штурмбаннфюрера Вильгельма Каслера.

– Этих двоих «американцев», – приказал он Каслеру, когда тот явился, – пропустить через «учебную контрразведку Фриденталя», причем имитацию дознания довести до высшей стадии правдоподобности, с воспроизведением допросов с пристрастием.

Часть вторая

Всякий истинный творец – это неподсудный талант, преданный суду безрассудной вечности.

Автор

1

Скорцени казалось, что план встречи двух фюреров давно созрел. Оставалось лишь ввести этого, настоящего, в Восточный зал, в котором терпеливо маялся неизвестностью Великий Зомби. Но в это время появился Родль и, пользуясь тем, что фюрер, вместе со своим адъютантом Шаубом, задержался в небольшом переходе, в котором одна из плит была с секретом – под ней находился колодец-ловушка, – вполголоса доложил:

– Там, у ворот, ждет аудиенции штандартенфюрер СС Меттерс.

– Это еще кто такой?! – поморщился штурмбаннфюрер. – Откуда он взялся, дьявол меня расстреляй?

– Говорит, что из «Генерального архитектурного совета по обустройству кладбищ немецких воинов»[41].

– Обустройству чего?! – взревел Скорцени так, что адъютант Родль попятился от него.

– Кладбищ немецких воинов, – все же стоически повторил он, почти прижавшись спиной к спасительной двери.

– А не поторопились ли вы, Родль, вызывая ко мне гробовщика?

– Что было бы непростительно для меня, господин штурмбаннфюрер. К тому же штандартенфюрер Меттерс требует доложить о его прибытии фюреру. Дело срочной важности.

– Требует? – иронично помассировал свои шрамы на щеке Скорцени.

– Что больше всего удивляет, – уловил его настроение гауптштурмфюрер.

– Но как он вообще мог оказаться здесь, дьявол меня расстреляй? От кого узнал о том, что Гитлер – в «Вольфбурге»?

– По подсказке Шауба, «продавца аудиенции фюрера».

«То есть, не допустив штандартенфюрера в замок, мы тем самым кровно обидим обергруппенфюрера Шауба, – мгновенно сообразил Скорцени. – Так стоит ли?»

– И по какому же он вопросу? – успел спросить Родля, когда фюрер в сопровождении своего личного адъютанта уже приближался к ним.

– В связи с устройством кладбищ, естественно.

– И с этой глупостью прямо к фюреру?!

– Не обижайте мертвых, штурмбаннфюрер, – вполне серьезно укорил его Родль. – Тем более что речь идет не об обычных кладбищах – о всеевропейских мемориалах. И в особенности – о мемориалах воинов СС. Возможно, один из них будет находиться где-то здесь, у замка.

– Вот как? Думаете, проекты мемориалов уже разработаны?

– Иначе зачем бы полковник-могильщик СС так напропалую рвался к фюреру? Я так полагаю, что на каждом из них будет возвышаться статуя фюрера.

Скорцени задержал свой взгляд на лице Родля, и тот понял, что сболтнул лишнее.

– А статуя фюрера там зачем? Чтобы каждодневно напоминать потомкам, по чьей вине тысячи молодых парней оказались в каждом из этих мемориалов? Не спорю, замысел интригующий, но понравится ли он фюреру?

– Это было всего лишь мое предположение, господин штурмбаннфюрер, – поспешил ретироваться Родль.

– Но все же представляю себе, с каким нетерпением этот кладбищенский архангел дожидается, когда все мы окажемся под его мемориальными плитами! – покачал головой первый диверсант рейха. – Кстати, почему вы вдруг доложили о нем?

Родль загадочно улыбнулся и столь же загадочно взглянул на приближающегося фюрера и его адъютанта.

– Пусть это будет вашей идеей, господин штурмбаннфюрер.

Чтобы сообразить, что за идею подал ему Родль, Скорцени понадобилось всего несколько секунд.

– Вы правы, пожалуй, мы так и поступим, дьявол меня расстреляй.