Жрецы и фараоны. Сны

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Политика и власть – сестры-близнецы. Их лица без грима страшнее мифической медузы Горгоны. Во все времена за красивыми словами власть предержащих стояли незаметные страшные люди, обеспечивающие своим фронтменам безоблачность их монаршего существования: тихо убирали неугодных, громко обличали обреченных (козлов отпущения), недвусмысленно намекали кричащим говорить тише и т. д. Любая власть, будь то монархия или диктатура (специально не говорю о демократии, ибо это не власть вовсе, а способ управления), нуждаются в беспринципных людях вроде Соломоновича. Это те, кто, расстреляв кучу народа, приходит домой, целует жену, детей, читает им Маяковского «Что такое хорошо, а что такое плохо…», ужинает, исполняет супружеский долг и засыпает сном младенца. А просыпаясь, чинно уходит на работу, дабы пытать, мучить и убивать в угоду системе, на которую он работает. Для них не существует морали. И что самое интересное, среди таких людей (т. е. нелюдей) всегда было мало славян – скорее это были выродки. Петр Первый, например, привозил немцев, Свердлов делал ставку на инородцев (латышских стрелков), а во времена империи… Думаю, читатель может и сам посмотреть каков был национальный состав карательных органов бывшей империи… Вот вам и здоровый прагматизм да целесообразность…»

– Здесь ты прав.

– Вот, – поднимая вверх указательный палец, сказал Соломонович.

– Но запомни, бесценный сотрудник, – не сможешь решить вопрос женитьбы Кирилла на моей дочери, отправлю на пенсию к чертовой матери. Да еще побеспокоюсь о том, чтобы никто тебя не подобрал, – проговорил Иезуит, вставая с кресла и давая понять, что разговор окончен.

– Я все понял, шеф, – сказал Соломонович и тоже поднялся из-за стола.

В этот момент зазвонил телефон Иезуита.

– Да, – сказал он, – и тебе доброе утро, Абрамович. Что говоришь? Он как раз у меня, подожди минутку, я включу громкую связь, и ты сам все расскажешь.

Иезуит включил громкую связь на своем телефоне и властным жестом велел Соломоновичу подойти ближе. Тот повиновался.

– Смотрите, бдительные мои, – начал генерал, – подсунули вы нам задачку не из простых с этим кавалером твоей дочери, а вернее, с его папашей. Папаша действительно оказался не простым, и его назначение в столицу выглядело весьма нелогично. Это нам коллеги из его страны слили. Он не числится ни в каких архивах своей страны, ни в старых, ни в новых. И именно это обстоятельство насторожило наших спецов из аналитического отдела.

– Может, ты нагнетаешь обстановку, Абрамович? – перебил генерала Иезуит.

– Я, конечно, могу, но мои хлопцы ошибаются редко. Ты послушай меня. У него в столице живет старый товарищ – известный в профессиональных кругах аналитик или технолог, в общем, хрен его знает кто такой. Мы случайно нашли человека, сталкивающегося с ним, и оказалось, что это весьма и весьма неординарная личность. На работе у спецслужб он никогда не состоял, но услугами его эти самые спецслужбы пользовались постоянно.

– И чем же он так уникален?

– Мозгами. И, что самое интересное, использовались эти мозги вслепую.

– Как это? – ничего не понимая, переспросил Иезуит.