Жрица Анубиса

— Прости, что всколыхнула… — Бастет сделала пас рукой, как будто втягивая в себя обратно силу, расплескавшуюся сейчас в этих стенах. — Я хотела помочь, но подумай над тем, что нам всем свойственно ошибаться, даже будучи трижды богами; я уверена, она сожалеет о том, что когда-то младенцем бросила тебя, но Сет поступил и поступает с тобой хуже того…

— Он хотя бы честен, — Анубис сглотнул горький ком, подступивший к горлу. — Богу войны ни к чему сантименты, ни к чему привязанность, да и он почти не воспитывал меня…

— Ты его единственный сын, — напомнила Бастет.

— Я не жду ни от Сета, ни от Нефтиды любви к себе, мне достаточно того, что отец делится своей мудростью со мной, а я всегда буду хорошим сыном, несмотря на их чувства ко мне и мои к ним, — произнёс Инпу, прямо смотря в глаза богине-кошке.

— Нефтида — богиня подсознания, смерти, тех мест, о которых ни ты, ни Осирис даже не подозреваете, она может знать даже больше, чем всесильный Зелёный…

— Она будет последняя, к кому я обращусь за помощью… — твёрдо заявил он и, тут же зло сощурившись, обернулся в сторону Бастет. — Почему ты заговорила о моих родителях?

Инпу подошёл ближе к Бастет, взяв за горло, надавливая на него так, что она прохрипела, и девушка, вынужденная отступить под его натиском, упёрлась спиной в одну из балок входа на балкон. Неожиданно она призывно улыбнулась и повела бёдрами, потираясь о его пах, сложив руки на крепкие плечи.

— Если ты спокоен, то глыба и никогда не попадёшься на мои уловки, — прошептала девушка, приближая свои губы к его. — Я же ожидала твоего гнева, в таком состоянии тебя легче всего соблазнить.

В сознании мужчины промелькнул образ белокурой девушки, её испуг в огромных карих глазах и то тянущее за Ка чувство отчаяния, которое никак не вязалось с её светлым образом. Хватка на горле ослабла. Думы Анубиса прервало недовольное фырканье Бастет. Она кончиками пальцев оттолкнула его от себя.

— Фу, все твои мысли об этой белоголовой, — с презрением проговорила та, шипя, как взбешённая кошка. — Интересно взглянуть на неё вживую, может, притащишь её сюда как очередную свою жрицу?

— Женщина, — рассерженно вскричал тот, отступая от неё, и исчез, мигом растаяв в пространстве.

Храм Анубиса. Кровавое солнце Амон-Ра. Тянуть время.

Сознание мало-помалу возвращалось к Камазу. Он попробовал открыть глаза, но с первого раза не смог. Боль пронзила всё его тело. Он простонал и тут же почувствовал на своём лбу прохладную ткань. Стало значительно легче. Пожилой мужчина повторил попытку и открыл глаза. Вначале несфокусированный, затуманенный, он всё больше становился осознанным, зрение вернулось резью, хлынули слёзы; Камазу хотел встать, но его удержали чьи-то мягкие руки, сквозь пелену влаги на глазах он не понял, кто это, но когда услышал голос, то расслабился:

— Лежите, нельзя пока вставать.

Это была одна из наставниц девочек-жриц. Она убрала тряпку — послышался плеск воды, и он вновь ощутил на своём лбу прохладную ткань. Камазу смахнул слёзы и, усиленно поморгав, уже мог видеть, оглядевшись. Стены комнаты были ему знакомы, это было одно из подсобных помещений к ближайшей зале, где была расположена завеса Анубиса.

— Что происходит? — спросил он почти шёпотом.

Женщина всхлипнула, но быстро прикусила губу и тоже шёпотом ответила:

— Прибывший жрец Амон-Ра сказал мне, чтобы я привела Вас в порядок.

— Что они хотят сделать? Слышала? — спросил он аккуратно и многозначительно посмотрел на женщину.

Она вновь вскинула голову и, оглядевшись, произнесла уже более уверенно:

— Их пока нет, но Косей всё время спрашивает, пришли ли Вы в сознание, а у Священной завесы они что-то готовят, в тот зал никого не пускают, — и тут позволила себе всхлипнуть, — они… они наших… девочек… — и закрыла лицо руками.

В глазах Камазу отразился гнев, желваки заиграли на скулах.

— Вы ничего не сделаете, они вырезали всю охрану, — проговорила она и вновь поменяла повязку. — Что хочет этот Косей?

Камазу отрицательно мотнул головой и сглотнул горький комок вины, застрявший в горле.

— Нам надо тянуть время, — только и произнёс он.

Женщина внимательно посмотрела на него и согласно кивнула.

— Я очень надеюсь на помощь фараона, — дополнил он.

Наставница вновь кивнула и закрыла глаза, заплакав.

— Не плачь, этим ты никому не поможешь, надо попробовать сделать всё, чтобы дождаться его воинов, — твёрдо напомнил он.

Она посмотрела поверх него, и Камазу понял, что они уже не одни.

— Спасибо, — уже официально проговорил тот.

Наставница кивнула.

— Оставь нас, — послышался грубый голос жреца Амон-Ра.

Женщина поклонилась ему и Камазу, встала с колен и неслышно вышла из помещения. Камазу проследил за ней взглядом, потом невозмутимо посмотрел на вошедшего.

— Встань, старик, — приказал тот.