Жук

— Не забывайте, сэр, ночь была темная, местность — совершенно мне незнакомая, да и сам пребывал в таком состоянии, что по сторонам особо не смотрел.

— Все это я учитываю, однако… как далеко вы ушли от работного дома в Хаммерсмите?

— Едва ли я прошел больше полумили.

— Тогда вы, вероятно, помните, куда свернули, отойдя от ночлежки: не думаю, что там много поворотов.

— Пожалуй, если увижу, вспомню.

— Значит, у вас будет возможность попытаться. Отсюда до Хаммерсмита не так далеко. Как думаете, вы сейчас способны выдержать поездку в кэбе; нас в нем будет двое, вы и я?

— Наверное, смогу. Я хотел встать уже сегодня утром. В постели я только потому, что так велел врач.

— Иногда стоит позабыть про указания докторов: я прописываю вам свежий воздух. — Сидней повернулся ко мне:

— Так вышло, что с гардеробом у мистера Холта туго, посему не думаете ли вы, что один из костюмов ваших лакеев мог бы прийтись ему впору — если, конечно, мистер Холт не станет возражать примерить его на себя на некоторое время?.. Мистер Холт, я жду, пока вы закончите переодеваться.

Оставив Холта разбираться, что ему больше подходит из одежды, мы с Сиднеем поднялись ко мне. Закрыв дверь, я сразу дала понять, что шутить в таком деле не намерена:

— Сидней, вы, конечно, понимаете, что я еду с вами.

Он сделал вид, что удивился:

— Со мной?.. Рад это слышать… но куда?

— В дом, о котором говорил мистер Холт.

— Ничто не могло бы доставить мне большего удовольствия, но — дозволите мне напомнить? — мистеру Холту для начала надо этот дом найти.

— Я поеду с вами искать этот дом.

Сидней засмеялся, но я видела, что он совершенно не оценил мое предложение.

— Втроем в двухколесном экипаже?

— Экипажи бывают и на четырех колесах, а если пожелаете, я и карету могу заказать.

Сидней покосился на меня, а потом принялся ходить туда-сюда по комнате, засунув руки в карманы брюк. Вскоре он понес какую-то чепуху:

— Стоит ли упоминать, с какой радостью я предвкушаю восторги поездки с вами — даже в четырехколесном кэбе; однако, будь я на вашем месте, я бы наверняка позволил Холту и вашему покорному слуге отправиться на поиски того дома вдвоем. Все это дело может оказаться более утомительным, чем вы воображаете. Обещаю, что как только мы этот дом разыщем, я опишу вам всю процедуру поиска дотошнейшим образом.

— А теперь моя очередь говорить… Думаете, я не знаю, что вы все это время обманывали меня?

— Обманывал?.. Я!

— Да — вы! Думаете, я дура набитая?

— Марджори, голубушка!

— Думаете, я не заметила, что вам все было известно еще до того, как мистер Холт открыл рот; а может, и больше, чем он сам об этом знает?

— Господи!.. Какое лестное мнение о моем всеведении!

— О, да, но это скорее плохо. Случись мне на вас положиться, вы, если вам захочется, будете постоянно что-то недоговаривать — да все от меня скроете. Я еду с вами — хватит разговоров.

— Отлично… Вы случайно не знаете, имеются ли в доме револьверы?

— Револьверы?.. почему вы спрашиваете?

— Потому что я бы один прихватил. Не стану от вас скрывать — раз вы так на меня надавили, — что в нашем случае револьвер может очень даже пригодиться.

— Вы пытаетесь меня запугать.

— Ничего подобного, только, в сложившихся обстоятельствах, я обязан предупредить вас о том, что может произойти.

— Ах, значит, предупредить обязаны, что ж — долг выполнен. А что касается револьверов, то папа держит дома целый арсенал; вы возьмете его полностью?

— Спасибо; осмелюсь предположить, что одного будет достаточно, хотя, возможно, вы тоже вооружитесь. Не исключаю, что револьвер и вам понадобится.

— Сердечно вам благодарна, но, пожалуй, усомнюсь, что это так опасно. Поэтому рискну… Ох, Сидней, ну вы и лицемер!

— Если так, то все ради вас. А теперь серьезно: я категорически настаиваю, чтобы вы отпустили нас с мистером Холтом одних. Я даже не побоюсь сказать, что не пройдет и нескольких дней, как вы горько пожалеете, что позволили втянуть себя в это дело.

— Что вы имеете в виду? Вы осмеливаетесь гнусно намекать на… Пола?

— Ни на кого я не намекаю. Что думаю, то и говорю; итак, милая Марджори, я не шучу: если вы, несмотря на мои упорные просьбы, будете и дальше стоять на своем, то вылазку, насколько я понимаю, придется отложить.

— Вы ведь серьезно, да? Ладно, договорились. — Я позвонила в колокольчик. Вошел слуга. — Сейчас же найдите четырехместный кэб. И сообщите, когда мистер Холт оденется. — Слуга ушел. Я повернулась к Сиднею: — Простите, но я надеваю шляпку и ухожу. Конечно, вы сами вольны решать, поедете со мной или нет, но, если не поедете, я отправлюсь с мистером Холтом одна.

Я пошла к двери. Сидней остановил меня.

— Марджори, душенька, что ж вы ко мне так несправедливы? Поверьте, вы представления не имеете, что за приключение вас может ожидать; прислушайтесь к гласу здравого смысла. Уверяю, сейчас вы добровольно кидаетесь с головой в омут.

— Какой еще омут? Что вы все ходите вокруг да около — почему не можете сказать прямо?