Жуки Момбасы

Один раз Бады обратился к матросам палубной команде, которая устроила перекур в теньке недалеко от камбуза, с просьбой, как удалось понять, чтобы ему сказали, как будет на русском языке, что-то типа «красивая женщина, мне приятно тебе услужить». Судовые зубоскалы не упустили возможность пошутить. И поэтому в следующий раз, когда Светлана крикнула: «Бады!», он подошёл к ней и самой искренней десятизубой белоснежной улыбкой, преданно глядя ей в глаза, выдал:

– Мадам, зае бизи. Пиз…ато – ху..во.

– Что? – округлила глаза «мадам».

Бады радостно повторил фразу и сиял от удовольствия, что «освоил» русский язык – вон как мадам обрадовалась, что услышала обращение на родном языке.

Светлана растерянно оглядывалась, но, заметив довольные физиономии «шутников», всё поняла:

– Дураки, вы зачем человека ругаться научили?

– Гы-гы, ха-ха, хо-хо, – компания шутников скрылась в сторону кормы.

И вот сейчас старый негр печально смотрел, как уходит в море его «мадам».

***

Через сутки теплоход бросил якорь на рейде танзанийского порта Танга.

– К причалу становиться не будем, – сообщил старпом, – мелко. Выгружать нас будут на рейде. Боцману и палубной команде к утру приготовить стрелы к работе. А пока есть время, кто хочет прогуляться за ракушками?

В экипаже возникло оживление и после недолгих сборов в шлюпку загрузилось человек двенадцать свободных от вахты и работы моряков. Место рулевого занял третий помощник капитана. Мотористы проверили двигатель и уровень топлива. Через полчаса тарахтения по спокойной воде залива шлюпка остановилась недалеко от островка, чуть выступающего из воды, и первый помощник бросил в воду небольшой якорь.

– Далеко не разбредайтесь, – громко объявил Алексей Николаевич, – и поосторожней, не пораньте ноги. Лучше не разуваться, чтобы на морского ежа не наступить. Иглы ядовитые, лечатся плохо.

Моряки начали спрыгивать в воду. У всех в руках были сумки, у некоторых маски для плавания. Михаил задержался, потому что решил, что слова о необходимости обуться не лишены здравого смысла. Пока он натягивал сандалии, шлюпку чуть отнесло под влиянием течения на длину каната от якоря – прыгать пришлось со шлюпки, когда под ней было около двух метров глубины. Михаил надел маску, опустил ноги в воду и оттолкнулся от борта. Сразу же наклонил голову и увидел, что его ноги соседствуют с пятнистой муреной, которая извиваясь почти метровым телом, плыла по своим хищническим делам, с открытой пастью. Тот пируэт, который Михаил изобразил в следующее мгновение, вызвал недоумение у «первого» и «третьего», которые всё ещё находились в шлюпке. Ещё бы, только парень прыгнул в воду, как сразу же спиной вперёд вылетел обратно, как в «обратном» кино. И при этом, плавки даже сильно и не намокли.

– Миша, что за прыжки? – поинтересовался «первый».

– Там мурена, – сам удивляясь собственной прыгучести отвечал Михаил, – и глубоко…

– Андрей, – «первый» повернулся к третьему помощнику, – давай вон туда станем. Заводи. Миша, якорь выбирай.

Шлюпку переставили на мелководье. Теперь уже все бродили среди кораллов, собирали ракушки и звезды самых причудливых окрасок и форм. А Вячеслав решил заняться подводной охотой. Он ходил, согнувшись и опустив голову в воду, а через стекло маски старался увидеть свою будущую жертву, для которой держал заряженное подводное ружье. Несколько попыток не увенчались успехом, поэтому Слава периодически выпрямлялся и натягивал пружину ружья. Пружина была тугая. И вот в какой-то момент…

– Ой! Ты что? С ума сошел? – раздался голос первого помощника.

Все, кто был близко, обернулись на возглас. «Первый» стоял в пол-оборота возле шлюпки – укладывал в неё свои трофеи – а возле его достаточно мощных ягодиц, натягивающих бардовые плавки, слева, из борта торчал гарпун. В пяти метрах стоял Слава с подводным ружьём. Трос между гарпуном и ружьём в руках Вячеслава недвусмысленно указывал на автора выстрела. Вид у него был и испуганный и растерянный одновременно:

– Алексей Николаевич, извините, – тихим голосом произнёс он, – пружину сорвало.

Расширенными глазами «первый» смотрел на те два сантиметра, которые могли круто изменить его жизнь, в плане разнообразия ощущений:

– Слава, ты зачем ружьё брал? Ты что не видишь куда стреляешь?

– Алексей Николаевич, ну я ведь не специально. Наверное, спуск подклинило.

– Я тебе сейчас объясню, что у тебя заклинило. Иди, выдергивай свою стрелу.

– Это гарпун, – поправил Слава.

– Да мне, что гарпун, что крюк, …хоть жук …всё равно. А ты молчал бы…вольный стрелок Робин Гуд. Счастье твоё, что промахнулся,– «первый» оглядел собравшихся моряков и повысил голос,– Заканчиваем! Всем в шлюпку.

Через пять минут шлюпка уже опять тарахтела по направлению к теплоходу. Моряки за спиной «первого», подталкивая друг друга локтями, посмеивались, кося глазами на гарпун с солидным крюком, и на достойную мишень в бардовых плавках. А два человека были абсолютно серьёзны: Вячеслав был серьёзен печально, а Алексей Николаевич – задумчиво.

Жук 07