Жуки Момбасы

– Как это взбунтовались?

– Да так. С оружием нападают.

– На кого?

– На нас, на белых. Всё, хватит. Будем на судне сидеть. Я капитану уже доложил – он одобряет. Так что…, – «первый» развёл руками.

Сергей поспешил к боцману:

– Саныч, а что «первый» про увольнения говорит, мол, запрещено. Ты не в курсе?

Боцман, прищурившись, затянулся сигаретой:

– Я всегда в курсе. Сегодня вместе с электромехаником в город ходили и попали на рынок. А там масаи целым племенем гуляют. Вождь у них там был…, что гвардеец: рост метра два, в красном плаще, в бусах весь, в перьях. И копьё несёт. А у того копья наконечник с полметра…Ну, ты Палыча видел, и пузико, и ростом масаю подмышку. А вождь стоит как монумент, рожа презрительная, челюсть вперед и смотрит поверх голов. Так вот… Палыч достаёт фотик и наводит на этого черта. Только щелкнул… Как заорет этот дылда что-то, копьём замахнулся и на Палыча.

– Да ладно, – не поверил Сергей, – с чего бы это?

– Ты слушай сюда, – продолжал боцман. – Палыч отпрыгнул и давай негру про фотографию объяснять и фотик показывать. А вождь… то ли совсем дикий, то ли злой…попрыгал вокруг, а потом как запустил в Палыча копье, тот еле увернулся. Возле ноги в землю воткнулось. Негр орет, кулаками машет и снова бросается. Вот тут Палыч и дал…Я даже не подозревал, что у него такая скорость. Как припустил…, да без остановки. А масай следом бежит, копьё подобрал, машет им, орёт. Гнал он Палыча с километр, наверное. Я за ними и не успевал. На судно прихожу, а Палыч уже здесь. Сидит в каюте, зелёный весь, глаза квадратные. Пришлось «первому» рассказать про инцидент, а уж он мастеру расписал, жути нагнал. Так что сегодня и не рассчитывай на город.

– Да, видимо, подождать придётся, – согласился Сергей. – А что, Саныч, может, масаи и правда восстали.

Боцман усмехнулся:

– С хрена ли им восставать? Что за глупость? Копеечку нужно было ему дать за снимок, а Палыч зажал, вот и всех дел – то.

Сергей поднялся на верхнюю палубу, с которой открывался хороший вид на город, и, рассматривая далекие крыши, старался понять – откуда же пришлось электромеханику бежать – выходило издалека. «Из-за этого жука жадного теперь в город не сходить», – подумал он.

Жук 06

Прошло несколько дней. Два трюма полностью освободили от картона. Груз для получателей в Момбасе закончился и поэтому теплоход отходил от причала. Погода была ясная, море тихое.

На причале всё еще продолжала стоять улыбчивая портовая «мамзель» неопределённого возраста, с очень короткой (если не сказать большего) прической, ростом за метр восемьдесят, в цветастом платье на голое тело, чёрных резиновых шлепанцах на немытых ногах, которая представлялась как Венера, и у которой с клиентами был … как бы это помягче?…ну не пользовалась «мамзель» спросом.

Рядом с ней стоял пожилой угольно-черный мужчина и тоже смотрел вслед отходящему русскому теплоходу. Звали его Бады. Местные грузчики относились к нему с большим уважением, так как, как выяснилось в процессе расспросов, Бады было шестьдесят пять лет, что по меркам Кении, считалось очень солидным возрастом – стариков у них почему-то не было видно. Вероятно, в жарком и влажном климате все успевали закончить жизненный цикл годам к сорока или чуть больше. А Бады был высокий, поджарый, очень подвижный, даже спортивный – по фигуре не больше чем лет на двадцать пять – с абсолютно белой головой, ясными умными глазами и десятком крупных зубов, которые демонстрировал по каждому поводу. Он приходил на теплоход «поработать за еду» – мусор вынести, помочь убрать или при стирке белья поднести влажные простыни – и поэтому кок выдавал ему то бутерброд, то тарелку каши или рагу и стакан компота.

Бады каждый день, проходя мимо вахтенного у трапа, произносил с самыми лучшими намерениями: «Зае бизи». Михаил, сначала пытался перевести фразу, что это значит? «Бизи» (busy) – это «занят», а вот, что такое «зае»? Что он хочет? Парень спрашивал у русско-английского словаря, но четырнадцать тысяч слов не включали в свой состав это загадочное «зае». Секрет этой фразы раскрылся, чуть позже.

Особенно нравилось Бады помогать Светлане, которая работала на судне в должности «дневальная» и всё, перечисленное выше про уборку и стирку, было в её должностных обязанностях. Он смотрел на неё с обожанием, кланялся при каждом обращении и называл очень почтительным голосом «Мадам». Девушка первое время смущалась, но поняв, что Бады – это добровольный раб (хотя, наверное, так его называть не очень правильно), начала им распоряжаться чуть более смело. А Бады был только рад, что ему дают работу – значит будет и оплата – и с готовностью подбегал по первому её зову. «Мадам», – говорил он и сразу же кланялся. Видимо, у него сохрянялась память о тех временах, когда Кения была колонией Англии и распоряжения «белой хозяйки» были привычны.