Жуки в муравейнике. Братья Стругацкие

Вместо этого повесть навсегда останется для меня тем произведением, которое я читал с невиданными для меня ранее в научной фантастике брезгливостью и отвращением. Если в «Трудно быть богом» и «Попытке к бегству» некоторую грубость можно было бы отнести на счет низкого уровня развития местной цивилизации, куда попадают герои, то в «Пикнике на обочине» оправдать все это абсолютно нечем, кроме самого желания авторов поиграть на «горячей и скользкой» теме, на самых низменных чувствах, в основном молодых читателей, воображающих себя Артуром Барбриджом, Красавчиком Диксоном или Рэдриком Шухартом, молодыми искателями легкого заработка в потусторонних опасных аномалиях. И тем болезненнее для меня осознание того факта, что именно эту повесть многие молодые фантасты вскоре возьмут за фундамент для других книг об уголовниках, капающихся в Зонах, в вечных поисках инопланетных артефактов, чтобы заработать себе на свою прогнившую, бессмысленную жизнь. И тем более тяжело осознавать степень влияния на молодежь описанных в книге идей, сводящихся к грабежам, протесту официальным запретам, тюремному образу жизни и мышлению.

«Пикник на обочине» совсем не светлая приключенческая книга, побуждающая раскрыть в себе что-то лучшее, светлое и возвышенное, эта повесть обращается к грязным граням человеческой души. Главный герой из-за магнетического притяжения Зоны, «понятного только настоящему сталкеру» не может и не хочет жить нормальной жизнью, только в Зоне он чувствует себя на своем месте и без нее уже не может.

К сожалению, именно эта книга породила много последующих литературных проектов и компьютерных игр, в которых копируются жестокие и грубые идеи авторов. Под влиянием этих пагубных идей выросло целое поколение, воспитанное на ценностях, которые мне чужды, которые я не хочу и не могу разделять.

Мое мнение вы теперь знаете. Я кратко сформулирую его еще раз, ибо считаю это очень важным и хочу, чтобы вы это поняли и осознали. Мир, в котором мы с вами живем сейчас был бы намного светлее и добрее, если бы в нем было побольше тех, кто читал приключения Каммерера, и поменьше тех, кто читал злоключения Шухарта.

При всем уважении к поклонникам творчества Стругацких, «Пикник на обочине» я не могу отнести к книгам, которые произвели на меня хорошее впечатление. И это становится тем более очевидным, когда приступаешь к чтению и анализу следующей книги авторов, намного более масштабной, значительной и глубокомысленной.

ПОНРАВИВШИЕСЯ ЦИТАТЫ:

«Есть потребность понять, а для этого знаний не надо. Гипотеза о боге, например, даёт ни с чем не сравнимую возможность абсолютно все понять, абсолютно ничего не узнавая… Дайте человеку крайне упрощённую систему мира и толкуйте всякое событие на базе этой упрощённой модели.»

«Град обреченный»

(8/12)

Самая философская повесть Стругацких. Результат идеологического слома авторов. На мой взгляд, самая сильная работа поздних Стругацких в жанре социальной фантастики

Идея о написании этой книги возникла у Стругацких еще в 1967 году во время работы над «Сказкой о Тройке». Рабочее название романа («Мой брат и я») явственно свидетельствует об автобиографичности произведения, однако чем дальше авторы углублялись в создание каркаса и расстановку акцентов своего творения, тем больше они отдалялись от первоначального замысла. Впрочем, даже после выхода на окончательную версию, кое какие детали все же остались заметными. В центральном герое, бывшем астрономе, любящем разыграть партию в шахматы, жаждущем активных действий Андрее угадывается Борис Стругацкий, в главном герое второго плана — рассудительном и отягощенным богатым жизненным опытом и вечно философствующем Изе — Аркадий (хоть и в меньшей степени).