Жуков. Портрет на фоне эпохи

Еще до того, как эта телеграмма пришла в Кремль, Сталин, внимательно, час за часом следивший за ходом операции, уже принял решение. Пора было останавливать гонку, становившуюся опасной. В 21.20 Ставка сообщила обоим маршалам, что отныне установлена новая разделительная линия: «ст[анция] Темпельхоф, Виктор-Луизеплац, ст[анция] Савиньи и ст[анция] Весткройц». Конев был изгнан из района Тиргартена, его войска должны были отойти к западу. Он подчинился, однако ему было трудно заставить принять такое решение Рыбалко, одна из частей которого вышла к станции «Зоопарк». Жуков остался единственным претендентом на взятие Рейхстага. 30 апреля 1945 года, в 22:50, два сержанта 3-й ударной армии генерала Кузнецова водрузили советский флаг над Рейхстагом. Фотограф Евгений Халдей запечатлел этот момент для истории. Жуков выиграл битву за память: он навсегда останется человеком, взявшим Берлин. За семь часов до того Гитлер покончил жизнь самоубийством. Жуков доложил об этом факте Сталину, как только сам узнал о нем, в 4 часа следующего дня. На это Сталин заметил:

« –  Доигрался, подлец. Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?

 –  По сообщению генерала Кребса [последний начальник Генштаба сухопутных сил], труп Гитлера сожжен на костре»[713].

2 мая генерал Вейдлинг подписал капитуляцию немецких войск. Огромная колонна военнопленных (134 000 человек) потянулась на восток. В оглашенном приказе Сталина было объявлено, что вечером в Москве в честь войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов будет дан салют: Родина салютует героям обоих фронтов 24 залпами из 324 орудий.

Как оценить действия Жукова-полководца в Берлинской операции? Во-первых, он действовал не один – треть города взял Конев. В ходе самого боя роль Жукова как командующего 1-м Белорусским фронтом была скромна. После того как пять армий вошли в город, они действовали автономно, в том числе по причине сложностей с радиосвязью. Скорее победителями были командующие армиями: Чуйков, Берзарин, Кузнецов, Катуков, Рыбалко… а еще больше – простые солдаты, которые за несколько часов до окончания войны дрались с исключительным упорством. Жукову и Коневу взятие Берлина стоило от 13 000 до 20 000 человек убитыми. Много это? И да, и нет. Много, если вспомнить, что не было никакой нужды посылать этих людей на смерть, поскольку цель не имела никакого военного значения. Нет, если сравнить с другими боями в городах. 300 000 советских солдат и офицеров за десять дней взяли гигантский мегаполис, в котором упорно оборонялись 90 000 человек, и потеряли при этом от 13 000 до 20 000 человек. Для сравнения: американцы при штурме Ахена, обороняемого 9000 немцев, потеряли за девятнадцать дней боев 1000 человек; средний ежедневный темп продвижения составлял 200 метров. Слишком много крови было пролито и слишком много времени потеряно, чтобы взять город в сорок раз меньший, чем Берлин. Более ярким примером является результат Паулюса, потерявшего убитыми в период с 13 сентября по 18 ноября 1942 года около 5000 человек и завоевавшего 80 % Сталинграда. В момент начала битвы за Берлин американцы высадились на Окинаве. Операция, в которой американцам противостояли 100 000 японцев, продолжалась с 1 апреля по 23 июня и стоила флоту и морской пехоте США 8000 человек убитыми. Проходила она на территории в два раза большей, чем площадь Большого Берлина, и так же изобиловавшей ловушками, а оборонявшиеся защищались так же отчаянно. Все эти цифры не столько свидетельствуют против Жукова и Конева, сколько указывают на главный недостаток советского командования: желание закончить операцию поскорее. VI армия Паулюса прошла 5000 метров за шестьдесят пять дней (77 метров в сутки), на Окинаве семь американских дивизий генерала Бюкнера преодолели 16 000 метров за шестьдесят дней (266 метров в день), советские войска в Берлинской операции прошли 20 километров за десять дней (2000 метров в день)… Как бы ни оценивать их действия, невозможно не признать одного: Красная армия сделала то, что было не под силу ни одной армии в мире – при ожесточенном сопротивлении сильного противника сделать за десять дней то, что она сделала в Берлине.

Часть третья Потенциальный русский Бонапарт?

Глава 22 Апофеоз. Июнь 1945 – май 1946