Жуков. Портрет на фоне эпохи

Этот удивительный разговор ярко высвечивает скрытность Сталина по отношению к командующим фронтами. Он не информирует Жукова о продвижении Конева, хотя должен это делать, поскольку в данной операции лично координирует действия обоих фронтов. Целых два дня войска Рыбалко и Чуйкова находились друг от друга на расстоянии пушечного выстрела, даже не догадываясь об этом. Маршал Новиков, командующий ВВС и друг Жукова, очевидно, получил от Сталина приказ молчать. Он не мог не знать из донесений своих разведчиков, где находится Конев. Ярость Жукова была безграничной. Продвижение его войск к Рейхстагу буксует. Сталин может его вообще остановить. Но ночью ему сообщают о новой разграничительной линии между фронтами: Люббен-Тейпиц – Миттенвальд – Мариендорф – Ангальтский вокзал. Вокзал стал последним пунктом, указанным в телеграмме Сталина. Если продолжить линию дальше на северо-восток, Рейхстаг попадет в сектор Конева. Однако линия не продолжена. У Жукова сохранилась надежда прийти первым.

25 апреля кольцо окружения вокруг Берлина сомкнулось окончательно. Войска Жукова и Конева соединились западнее города. Телеграмма Малинина, начальника штаба Жукова, проливает свет на соревнование с Коневым. Он обращается к генерал-майору Константинову, командующему 7-м гвардейским кавалерийским корпусом: «Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командиру 7-го гвардейского кавалерийского корпуса на продолжение стремительного наступления с целью упреждения войск 1-го Украинского фронта в занятии Бранденбурга. Командующий фронтом приказал: одну кавалерийскую дивизию с одной танковой бригадой немедля повернуть для стремительного удара на юг с задачей занять г. Бранденбург до подхода 6 мк [механизированного корпуса] к утру 25.4.45 г…»[710] В тот момент Жуков еще не знал, что 6-й механизированный корпус армии Лелюшенко уже вступил в Бранденбург, важный город в 40 км к западу от Берлина, а Конев доложил об этом Сталину еще в час ночи. Но самое удивительное в телеграмме то, что маршал считал себя соперником Конева не только в гонке к Рейхстагу, но и в других делах, и он без колебаний приказывал своим соединениям менять направление ударов в зависимости от получаемых им сведений о продвижении соперника.

В ночь на 25-е Жуков обдумывал ситуацию, созданную появлением войск Конева. И тогда он принял решение, которое вернет ему преимущество. Сначала отметим, что сил у него было достаточно. 130 000 человек и 1000 танков 8-й гвардейской и 1-й танковой армий по первоначальному плану должны были блокировать Берлин с юга. Присутствие войск Конева высвободило этот железный кулак. Но куда его направить? Два выхода: или соблюдать разграничительную линию, начертанную Сталиным, что означало отдать войскам Чуйкова приказ повернуть на 90 градусов на север и двигаться параллельно Коневу. Или просто перекрыть ему дорогу и отбросить на запад, на линию, проходящую левее Рейхстага, который, таким образом, становился недоступным для Конева. Жуков выбрал второе решение: корпуса 8-й армии двинутся на Мариендорф, чтобы перерезать шоссе № 96 и форсировать канал Тельтов южнее аэропорта Темпельхоф.

Битва за Берлин (25 апреля – 2 мая 1945 г.)

Чуйков ничего не пишет об этой гонке в своих воспоминаниях, написанных в начале 1960-х годов, хотя они проникнуты враждебностью к Жукову. Но что он думал о полученном задании тогда, в 1945-м? Ответ заключается в том рвении, с которым он торопил свои войска, 25 апреля особенно. После пятидесятиминутного обстрела из 3000 орудий три корпуса продвинулись на 3, а на некоторых участках на 4 км по не слишком плотной городской застройке Мариендорфа и вышли к аэропорту Темпельхоф. После боя, продолжавшегося с крайним ожесточением всю ночь, один батальон занял станцию С-бана на Папештрассе… на дороге, по которой должен был двигаться Конев! Очень скоро его догнали 29-й гвардейский корпус и 8-й гвардейский механизированный корпус: Рыбалко здесь не пройдет… В этом видны последствия неудачи 24 апреля. Не сумев форсировать канал Тельтов, войска Рыбалко вынуждены были пройти 2 км на запад, чтобы затем проложить себе дорогу на восток через Целендорф, Штеглиц и Лихтерфельд. Пока они это делали, у Жукова путь был свободен, и он пошел вперед.