Жуков. Портрет на фоне эпохи

В феврале и марте Жуков носился между Вязьмой и Ленинградом. Поэтому он издалека наблюдал за общим наступлением, начавшимся на юге от Дона в направлении Днепра под контролем Василевского. Воронежский (Голиков), Юго-Западный (Ватутин) и Южный (Малиновский, заменивший впавшего в депрессию Еременко) фронты играли ключевую роль. 24 января Ватутин начал основную операцию, получившую кодовое название «Скачок». Под ударом его войск румынская III армия развалилась, через ее позиции прошло несколько танковых корпусов, быстрым ходом направившихся на юго-запад, к нижнему Днепру. Над германскими позициями навис огромный красный выступ. 25-го числа Сталин обратился ко всем фронтам с приказом: «Вперед, на разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей Родины!» Реализм снова покинул Ставку. Потому что Манштейн, новый командующий группой армий «Дон», сумел совершить чудо. Среди вихря советских атак, невзирая на отвратительную погоду, он сумел прикрыть отступление своих армий, сосредоточить прибывшие из Франции подкрепления и 19 февраля 1943 года перейти в контратаку. Малочисленные танковые корпуса Ватутина, оторвавшиеся от своей пехоты, были разгромлены один за другим. К счастью для русских, немцы не имели достаточно пехоты, чтобы закрепить стенки котлов, устроенных их танковыми дивизиями. Небольшими группами, бросив все вооружение, советские солдаты сумели спастись за Донцом, еще покрытым тонким ледком. В плен попало всего 9000 человек.

«Полярная звезда»: планы Жукова

Голикова, наступавшего севернее, ждала та же участь. После трехдневных уличных боев 14 марта был оставлен Харьков, 18-го, всего за четыре часа, немцами взят Белгород. Стратегический план Сталина, Жукова и Василевского был сорван. Немцев не удалось изгнать из Восточной Украины. Манштейн не ограничился тем, что остановил советское наступление к Днепру. Он предполагал продолжать наступление на Курск и разгромить войска Рокоссовского, выдвинувшиеся слишком далеко вперед. Но на пути у него встал Жуков. Вернемся немного назад. В начале февраля Жуков наметил серию наступлений для Калининского (Пуркаев), Западного (Конев, затем Соколовский), Брянского (Рейтер) и Центрального (бывшего Донского; Рокоссовский) фронтов. В феврале и марте 1943 года все они атаковали позиции германской группы армий «Центр». Они должны были двигаться на Брянск и Смоленск с целью окружения четырех из пяти армий Клюге. Несмотря на огромные трудности со снабжением, Рокоссовский сумел совершить великолепный прорыв до Десны, но он оказался один: его соседи топтались перед Орлом и Брянском. Жуков понял, что не может быть и речи о том, чтобы дойти до Смоленска, будет хорошо, если удастся взять хотя бы Орел. 7 марта Рокоссовский предпринял попытку окружить город, но атака немецких II танковой и II армий, угрожавшая взять его в клещи, отбросила его войска на 150 км к востоку, в направлении Курска. У Рокоссовского не было никаких шансов на успех: накануне предпринятой им атаки Ставка забрала у него крупные силы, которые были спешно переброшены на юг, где наступал Манштейн.

13 или 14 марта Сталин позвонил маршалу Жукову, который в тот момент находился вместе с Тимошенко на КП Северо-Западного фронта. «Возвращайтесь в Москву,  – сказал Верховный озабоченным тоном.  – Возможно, вам придется отправиться в район Харькова». 16 марта, проехав 500 км по разбитым дорогам, Жуков в 20 часов приехал на улицу Грановского. По собственному его признанию, он «страшно устал за дорогу». Но поспать ему не удалось, потому что позвонил Поскребышев и сообщил, что Сталин вызывает его в Кремль, где должно состояться важное совещание по вопросу производства танков и самолетов. Через два часа Жуков был в кабинете Сталина. В 3 часа утра Верховный пригласил его пообедать вдвоем в его квартире. Он нарисовал своему заместителю ситуацию к северу от Харькова в самых мрачных красках. Юго-Западный фронт отступил, но Воронежский не принял мер для отвода своих войск, чтобы сохранить контакт с соседом. В результате перед Манштейном не оказалось никаких войск. Смертельная угроза нависла также над Центральным фронтом Рокоссовского, ушедшего далеко вперед за Курск. Ужин закончился в шестом часу. А в 7 часов Жуков уже ехал в своем специальном поезде. (Относительно способа путешествия Жукова существуют расхождения. Сам он в «Воспоминаниях и размышлениях» упоминает, что летел на самолете: «В семь часов утра был на Центральном аэродроме и вылетел в штаб Воронежского фронта» (Жуков Г.К. Указ. соч. М.: АПН, 1969. С. 454.) Его шофер Бучин в своей книге пишет, что ехали на поезде.  – Пер.).