Жулики. Книга 6

– Разумеется. Я бы разогнал этот сброд в первые же полчаса.

– Но ведь весь Париж миллионный высыпал на улицы. Вы бы стали стрелять в безоружную толпу? В женщин и детей?

– Народ! Париж это еще не вся Франция. А женщины и дети имеют ноги, чтобы убраться из-под картечных розг.

– У вас железные нервы и холодное сердце, мсье лейтенант,– сделал комплимент Наполеону, пока еще Буонапарту, Серега.– А как вы относитесь к королю Франции Людовику XVI-му?

– Жалкий, ничтожный, слабовольный правитель. Он обречен,– лейтенант боднул лбом воздух и презрительно скривившись, закончил краткую характеристику короля, предсказанием его судьбы.

– Кончит на плахе. Иметь столько власти и не уметь ей пользоваться – это достойно наказания.

– А если бы вы были королем Франции, то чтобы вы предприняли для наведения порядка и установления мира в государстве?– спросил Серега.

– Я?– Наполеон озадаченно уставился на него. Видимо эта задача и такие перспективы, пока не приходили корсиканцу в голову. Затем он усмехнулся одними губами и, не мигая, уставившись на клубы дыма стелющиеся со стороны павшей Бастилии, ответил резко и уверенно:

– Все решают пушки и большие батальоны. А этим…– лейтенант пренебрежительно кивнул в сторону толпы…– я бы нашел, куда выпустить свою ярость. Хлебом и зрелищами обеспечил бы, мсье.

– Неужели они не достойны лучшей участи, мсье Наполеон Буонапарт?

– Участь определяю не я, а Рок. Все претензии к Создателю, которому вы служите. Люди рождаются, чтобы умереть и исключений из этого правила нет. Промежуток же между этими двумя главными событиями в жизни каждого, всяк заполняет в меру отпущенных ему Провидением талантов. Нужно быть большим глупцом, чтобы верить во всеобщее Равенство и Счастье и большим негодяем, чтобы заявлять это. Прошу прощения. Мне пора. Служба,– Наполеон резко повернулся и зашагал прочь, придерживая шпагу.

– Нужно было взять у него автограф. Великий человек на старте,– улыбнулся Серега.

– Стартанет, года через три. Пока присматривается. Сейчас ему лет двадцать. А в двадцать четыре уже будет бригадным генералом. Но нам тоже пора. Поехали вслед за головой Лоне,– Мишка кивнул в сторону толпы.– Вон ее потащили,– толпа вокруг страшного трофея колыхалась и двигалась в сторону ратуши по набережной. Пику нес с отрубленной головой, повар с торжествующей улыбкой на толстой физиономии, а рядом с ним шагал все тот же неугомонный коротышка и выкрикивал лозунги:

– Долой власть аристократов!!!– орал он, синея от усердия.

– Долой!"– соглашалась дружно толпа, возбужденная пролитой кровью.

– Долой тюрьмы!!!– коротышка не унимался.

– Долой!!!– подхватывала охотно толпа.

Мишка с Серегой пристроились метрах в двадцати сзади прущихся с пикой лидеров и молча осматривались по сторонам. Так и добрались вместе со всеми до острова Сите, на который толпа влилась через мост и здесь, у памятника королю Генриху IV-му, процессия задержалась.

– Поклонись своему королю,– заверещал коротышка и повар наклонил голову на пике, скабрезно ухмыляясь и радуясь, что день у него сегодня выдался таким содержательным.

– Эй, Генрих, прелюбодей. Поприветствуй своего верного пса,– изощрялся в остроумии недомерок в кирасе. Король надменно молчал и смотрел прямо перед собой. В отличие от его лошади, которая косилась на коротышку, повернув голову.

– Эй, Бурбон. Слезай. Твое время кончилось,– коротышка поднял с земли булыжник и запустил его в статую, попав прямо в голову короля. Это его так воодушевило, что он тут же придумал новый лозунг:

– Смерть Бурбонам и аристократам,– завыл недомерок, лязгая очередным булыжником по своей щуплой, но защищенной кирасой груди.

– Смерть!!!– толпа по примеру своего вдохновителя принялась швырять в Генриха-IV-го камни и палки. Один из булыжников отскочил от крупа лошади и попал прямо в голову коротышке, загремев по кирасирскому, трофейному шлему. Коротышка поспешно отскочил подальше от памятника и заорал:

– Долой Тиранов. Да здравствует Равенство!!!

– Ну, вот один, Негодяй, по мнению Наполеона, уже орет о Равенстве,– констатировал Мишка.

– Аристократа поймали,– раздался торжествующий вопль и к статуе, раздвигая толпу, поволокли кого-то, пиная и улюлюкая. Дотащили до предводителей и вышвырнули к самому постаменту.

"Аристократ", не устояв на ногах, растянулся во весь свой длинный рост, рассмешив публику до колик. Толпа ухахатывалась, наблюдая, как ошалело трясет носатой головой "аристократ" и пытается встать на дрожащие от страха ноги.

Был он в разодранной в клочья рубахе с кружевами, панталонах и чулках. "Аристократ" уже почти поднялся, когда получив здоровенного пинка от стоящего с пикой повара, вынужден был опять растянуться во весь рост. Добавив веселья народу, жаждущему зрелищ.

– Говори, мерзавец, сколько высосал пинт кровушки народной?– вспомнил о своих обязанностях лидера коротышка.

– Их бин нихт Аристократ. Я есть коммерсант,– проблеял вновь встающий на ноги "аристократ".

– Швейцарец, изменник,– обрадовался неформальный лидер.– Лопни мои глаза.