Журавль в ладонях

— Что нет? — почти разозлился Новийский. — Ульяна, нравится тебе или нет, но это было твоей жизнью большую ее часть! И было бы глупо не воспользоваться преимуществом. То, что ты умеешь общаться с людьми совершенно разных социальных групп — огромный плюс. Ты знаешь, как все устроено изнутри. Люди любят таких, как ты: тех, кто сумел выкарабкаться, при этом не утратив сочувствия.

— Я не сочувствую обитателям общежития, — покачала я головой. — Я точно так же, как и другие испытываю… брезгливость. Ты что-то путаешь.

— И зря, — отбрил он. — Не вечно же тебе сидеть в приемной в должности помощника Гордеева. Этот хитрюга, конечно, в лепешку разобьется, чтобы тебя не отпускать, но только потому, что сам понимает: ты для него слишком хороша. Ему с тобой легко и комфортно работается, но должность личного помощника — не твой потолок.

— Я это знаю, — повторила настойчиво.

— И тем не менее уже три года там работаешь, не прося повышения? — фыркнул Новийский. — Думаешь, Гордеев сам тебе его предложит? Подумай о журналистике еще раз. Как используешь по назначению свои акульи зубки.

Я так увлеклась этими комплиментами, что вместо пучка петрушки опустила нож на палец. И речь о том, какое меня ждет будущее в профессии «репортер», Новийскому пришлось отложить до лучших времен. Точнее на два месяца, за которые в моем воображении, по его мнению, уже должны были взойти семена нужных мыслей. Уж что-что, а соблазнять Сергей Афанасьевич умел как никто.

Как ни удивительно, Новийский был прав: уже после визита в Александрийский театр наше фото украсило одно из изданий. Я была под впечатлением: пока остальные депутаты прозябали в забвении, черная слава, летевшая впереди Сергея обеспечивала ему бессменное внимание прессы. Порадовалась я только одному: мне хватило ума надеть платье, купленное на свадьбу сестры и жемчуг. И на фото я выглядела… нормально. Конечно, не так нормально, как Новийский, но краснеть не пришлось, и ура.

Спустя еще неделю вышла новая статья, из которой мы узнали, что журналисты раскопали мою биографию: назвали по имени и должности. На том и успокоилось. С другой стороны, а чего было ожидать? Главным скандалом моей жизни явилось то, что в один прекрасный день я начала спать с бизнес-партнером своего бывшего парня. Сенсация просто ух!

Поглядев на это все, я с гордостью объявила Сергею, что, наконец, в его биографии появилось хоть что-то не скандальное. А мне в ответ прилетело золотое правило пиара: любой скандал лучше серости. Наверное, уже тогда стоило догадаться, что он злится, но я еще целую неделю пребывала в блаженном неведении. Пока Новийский не сказал прямо:

— Мне было бы приятно твое участие, и неплохо бы начать с обещанного чемодана с вещами!

Словами не передать, сколько незабываемых впечатлений у меня осталось от вечера переезда в квартиру Новийского. По официальной версии Сергей до поздней ночи задержался на каком-то банкете, но я была склонна списать его отсутствие на месть. Началось с того, что я встретила нескольких соседей, окинувших скромно одетую девушку с чемоданом очень выразительными взглядами. Так и подмывало сказать, что чванливым джентльменам следовало бы знать, что этикет предполагает помочь леди с ношей. Благо, я вовремя вспомнила, что мне с этими людьми жить. А, как известно, что если хорошенько потереть, то под личиной лощеного денди обнаружишь злобного обитателя общежития. Они тоже гадкие, просто по-другому. И сводить счеты будут, скорее всего, не со мной.

Небольшой чемодан без труда вместил в себя весь мой сезонный гардероб, кроме верхней одежды и обуви, и. размещая свои жалкие два платья среди трех десятков рубашек Новийского, я трагично вздыхала. На то, чтобы пристроить вещи, у меня ушло не более сорока минут. Искать места не пришлось: Сергей освободил мне ровно половину пространства в шкафах и на всех полках. Еще один тонкий намек на то. что моя нерешительность кое-кого достала.

Было очень некомфортно хозяйничать в чужом доме. Нет, я уже знала, где лежат вещи и не стеснялась ими пользоваться, но готовясь ко сну в одиночестве чуть не сошла с ума. От каждого шороха готова была бежать к двери — встречать Сергея. Однако он все не возвращался. Лежа в пустой, слишком большой для меня постели, я не могла уснуть. Таращилась в потолок, повторяя про себя, что не смогу здесь жить. Это слишком! И еще удивлялась маме, которая вот ради этого вышла замуж…

Замок входной двери щелкнул во втором часу ночи. К тому моменту я уже начала вспоминать, сколько нужно выждать времени, прежде чем заявлять в полицию о пропаже человека. Нет, всерьез я ничего такого не думала (версия с местью казалась более правдоподобной), но было бы забавно заявить о пропаже новоявленного депутата. Вот бы переполох поднялся…