Журавли над школой

Она поднимается и идет к расположению третьего полка, надеясь там выяснить истину. На поляне группками стоят мальчишки и девчонки. Что-то горячо доказывает подружкам Света Подсекина. А! Ясно! Девчата во власти пережитого. Ведь они перевязывали «раненых», на носилках эвакуировали их с поля «боя». Неподалеку Игорь Плахов со своими приятелями. О чем у них разговор? Перебивая друг друга, ребята вспоминают, как ловко они обошли «противника» и под прикрытием дымовой завесы подобрались к окопам «синих». А вот и палатки третьего полка. Среди побежденных не чувствуется уныния. Выслушав Нинин вопрос, «синие» один за другим начинают уверять, что они легко разгадали бы маневр «красных», если б обратили внимание на скопление дыма на правом фланге. И тогда еще не известно, чья бы взяла. Конечно, поскольку они «синие», а не «красные», то им заранее было запланировано поражение… А вообще-то они действовали на учениях ничуть не хуже других, и даже во многих случаях лучше. Так что пусть победители не зазнаются. Вот посмотрим, как пойдет у них дело на конкурсе участников художественной самодеятельности. Сейчас все на него переключаются. Упоминание о конкурсе заставляет Нину поторопиться. «Конечно, — решает она, — каждый внес свой вклад в успех учения». И, свернув тетрадь, идет на репетицию…

К концерту готовились самозабвенно. Девчата наглаживали кофточки и юбки, приводили в порядок прически. Ребята пробовали голоса. Всем хотелось петь. Даже Сашка уходил в лес и там пытался брать высокие ноты. Но Вася, послушав, как он это делает, на корню убил все его надежды:

— Брось ты себя мучить! Тебе же только в хоре петь можно. Там, пожалуй, не заметят, если и сфальшивишь.

Пришлось Сашке переключиться на акробатику.

Вечером ребят принимали в комсомол. Их отряд выстроился у обелиска в честь славных подвигов советских воинов. Яркие блики костра отсвечивали на граните. Почетный караул застыл у красного знамени.

Секретарь комсомольской организации огласил заявление Васи Артюхова. Смущаясь, Вася рассказал биографию. Всего-то несколько слов. Где родился, как учится, что с отцом. Об отце попросили рассказать поподробнее. Но Васе и самому было известно немного. Тогда слово взял командир мальчишеской дивизии, который сражался с Васиным отцом на одном фронте, а также знал о последнем его подвиге, совершенном уже в мирное время. Ценой своей жизни Артюхов-старший спас товарища.

Васю приняли единогласно. А вот на Сашку ополчились. Особенно девчонки, сердитые на него за тот случай с ночной тренировкой на полосе препятствий. Все они, как одна, требовали, чтобы Сашка «сначала убил в себе индивидуалиста».

Он, конечно, доказывал, что перековался.

— Вот, чтоб поверили, я вам расскажу такое, о чем еще никто не знает… Я сам себя осудил за это.

И Сашка поведал, как однажды подсыпал Клаве в кашу перцу за то, что она его случайно обидела. Клава кашу съела, хотя и поморщилась. Для большего эффекта он тогда поинтересовался:

— Ну, как каша?

— Ничего, — ответила Клава. — Першит только в горле что-то. Наверное, повар пересолил. — И Клава закашлялась.

Исповедь эта не произвела того впечатления, на которое рассчитывал Сашка. Больше всех смеялась Клава. Она сказала, что прощает Голубца, тем более что в свое время не заметила подвоха. А девчонки только еще больше накинулись на Сашку из-за Клавы.

Выручил его и на этот раз Васенков. Он рассказал о своем знакомстве с ним, о том, как помогал Сашка отыскивать затерявшиеся партизанские могилы, как стремился стать бойцом мальчишеской дивизии и искренне хотел быть примерным малотаманцем, хотя это и не всегда ему удавалось. Наконец напомнил, что не кто-нибудь, а Вася с Сашкой доставили чрезвычайной важности донесение, под носом у «синих» установили дымовые шашки, чем и обеспечили успех учения.

— Если вам, товарищи, недостаточно тех рекомендаций, которые у Саши есть, — сказал в заключение Васенков, — то я присоединяю к ним свою. Я за него ручаюсь. Парень он надежный. Конечно, ошибки у него были. И за них ему правильно попало. Надо надеяться, что он это учтет.

— Учту, — подтвердил Сашка.

В общем, и за него проголосовали единодушно. Сашка весь следующий день пребывал в приподнятом настроении. Носился по лагерю, ног под собой не чуял. Хотя и супил брови, старался скрыть переполнявшую его радость. Встретив Синего, не преминул похвастаться ему. Со сдержанной улыбкой принял поздравления. От Николая узнал, что и в других отрядах прошли собрания. Комсомольцами стали многие юнармейцы: Надя Погорельцева из Новодарковичской школы, Саша Демочкин — из Смольянской, Ваня Потворов — из Ковинской, Саша Матюхин — из Добрунской.

— Написал бы об этом заметку в нашу дивизионную газету, — посоветовал Синий.

Сашка согласился и побежал уточнять подробности.

В Брянск возвращались на электричках. Удивили всех, подойдя к вокзалу с песней. Выстроились на перроне и провозгласили здравицу в честь славных железнодорожников. Посадка в вагоны заняла несколько секунд. Эта цифра тоже входила в норматив подготовки дивизии и была занесена в общий отчет начальника штаба.