Журавли. Рассказы

Все великие открытия кажутся случайными, неожиданными. Но когда посмотришь на них с исторического отдаления, выявляется закономерность, их своевременность и целесообразность. А точнее – промыслительность. Так было и с Первой Камчатской экспедицией Витуса Беринга. Простой вопрос «Соединяется ли Азия с Америкой?», который в своих меркантильных интересах ставили и Парижская Академия наук, и голландская «Ост-Индская компания», оказался не праздным и имел важное геополитическое значение для России. Ведь ее существование было предопределено не только в пространстве огромных территорий, но в границах «океанического мировоззрения» и в направлениях великих рек или, как говорили в старину, «Божьих дорог». И потому, наверное, веруя в промыслительные, Божественные пути России, первый боевой корабль российский Император Петр Великий назвал «Предестинация»[7].

Неизвестно, когда именно у него возникла мысль об организации Первой Камчатской экспедиции. Когда он стал задумываться о необходимости пробудить великое пространство России? Единственный сохранившийся официальный документ – это справка о выполнении Царского Указа с пометками Императора, где подробно перечисляются мероприятия по подготовке экспедиции.

23 декабря 1724 года Петр I дает указание Адмиралтейств-коллегии снарядить на Камчатку экспедицию «под началом достойного офицера». Тогда же он составляет для экспедиции инструкцию, которая оказалась единственным подписанным Императором документом, в котором содержались указания о задачах этого предприятия. Вот дословный текст этой инструкции:

«…1. Надлежит на Камчатке или в другом там месте сделать один или два бота с палубами;

2. На оных ботах плыть возле земли, которая идет на норд, и по чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть Америки;

3. И для того искать, где оная сошлась с Америкою, но и чтоб доехать до какого города европейских владений, или ежели увидят какой корабль европейский, проведать от него, как оной кюст (берег) называют, и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинною ведомость, и, поставя на карту, приезжать сюды…»

Из этой инструкции видно, Петр догадывался, что материки соединяются недалеко от Камчатки. Он считал, что земля, идущая от нее на север, и есть часть Америки. Императора России, рвущейся к морям, интересовало не только место встречи Азии и Америки, он ставил задачи шире. Русские корабли должны были следовать вдоль берегов Азии до ближайших европейских владений в Америке или до встречи с каким-либо европейским кораблем, который мог бы дать информацию о достигнутых экспедицией землях и странах. Таким образом, перед экспедицией ставился не только частный географический вопрос о соединении или несоединении материков. Она должна была разрешить проблемы, имеющие государственное значение: разведать путь в ту часть Америки, где она примыкает к Азии, и выяснить, кто является ближайшим соседом России на этом материке.

Возглавил экспедицию Витус Беринг, ему в помощники были назначены морские офицеры Алексей Чириков, Мартын Шпанберг, а также геодезисты, штурманы, корабельных дел мастера. Всего в путешествие к дальним землям из Санкт-Петербурга отправилось более тридцати человек. План экспедиции: через Сибирь сухопутьем и по рекам добраться до Охотска, отсюда морем на Камчатку и далее на судах в поисках пролива.

В России Витуса Беринга называли Иваном Ивановичем. Он был выходцем из Дании и зарекомендовал себя как толковый, образованный офицер. Его приняли на службу в Балтийский флот в 1703 году. Царь Петр хорошо знал Беринга и неоднократно доверял ему сложные и ответственные поручения, например, сопровождать купленные корабли. Лучшие российские адмиралы поддерживали его кандидатуру. Это был умный, исполнительный и мужественный офицер, мягкий и благожелательный к подчиненным. Некоторые современники ставили Берингу в вину эту мягкость. Его упрекали в том, что он избегает риска и ответственности и, не проявляя достаточной решительности в трудные моменты, не справляется с задачами, которые были на него возложены. Обвиняли и в том, что он, командир, не сделал всего, что можно было сделать. Вряд ли эта точка зрения справедлива. Если Беринг и не сделал всего, что можно было сделать для успеха Первой и Второй экспедиций, то только благодаря его настойчивости подготовка к плаванию была доведена до конца и не вызывала нареканий.