Журавли. Рассказы

Степан видел, как умело и отчаянно механизаторы вреза́лись в тайгу, уходили все дальше и дальше, в самую глубь. С восторгом наблюдал, как бульдозер, встав «на дыбы», достаточно легко выдергивал грациозную лиственницу или молодую сосну. На помощь первой шла вторая, третья машины. Ведь не все деревья были податливы, иные нехотя расставались с жизнью, держались за нее всеми корнями. Другие дерзили: чуть тронешь, оно свалит полтонны снега с кроны, так что бульдозер еле отфыркается. Каждый метр дороги давался тяжелым трудом.

Степана, как талантливого практиканта, всегда приглашали на оперативные совещания. Начальник велел Беловодову быть в курсе: сколько километров пройдено, над чем работают специалисты изыскательной партии проектного института. Однажды он участвовал в доводке совместных инженерно-технических проектов по прокладке насыпи через Тубинскую долину, чем был горд.

Здесь, в родных краях, которые казались Степану самыми теплыми в мире, он впервые узнал, что такое вечная мерзлота. Он даже представить себе не мог, что на земле есть миллионы квадратных километров территорий, где верхняя часть земной коры никогда не прогревается, где температура не поднимается выше нуля градусов. Грунтовые воды находятся в виде льда, достигая глубин до 1000 метров. Понятно, что такие твердые грунты создают проблемы строителям, геологоразведке. Не по книжкам, а наяву Степан понял особенности этих проблем. Для себя решил, что тема его дипломного проекта будет «Как нужно рыть котлованы в условиях вечной мерзлоты». Хотя, оказывается, есть от нее и польза. Именно благодаря мерзлоте остаются отвесными стенки в кимберлитовых трубках, что облегчает добычу алмазов в карьерах Якутии. Степана волновало и вдохновляло на дипломную работу такое невероятное соединение: белоснежный искристый лед, который он видел в котловане, вырытом в вечной мерзлоте, заледенелый свет и солнечный алмаз. Сказал бы – чудо, если бы не видел эту простирающуюся на многие километры картину наяву.

У воды текучей

Наконец-то, как и обещал, Валентин Петрович Куликов пробрался к ним через лесные завалы.

– У вас тут курорт, Юрий Павлович, я в том смысле, что тишина, и нет шума тракторов.

– Тишина есть, это точно, Петрович, но гнус покоя не дает, и мази не помогают, приспособились, видимо, кровопийцы.

– Да, с мошкарой тут везде проблема.

– Зачем пожаловал-то, товарищ начальник?

– К тебе уж и заглянуть нельзя.

– Можно, только за это лето ты у нас второй раз.

– А тебе нужно, чтобы я в неделю раз бывал? – пошутил Валентин Петрович. – Приехал, чтобы посмотреть, насколько вы с разбивкой оторвались от рубщиков.

– Порядочно оторвались, на себе проверяю, когда возвращаюсь в лагерь, хоть палатку с собой бери, чтоб назад километры зря не мерить.

– Что поделать, время не зимнее, а место заболоченное, технике не легче, чем людям, приходится. Вчера бульдозер полдня вытаскивали.

– Здесь повыше, и почва песчаная.

– Хорошо, что песчаная, хоть этой информацией ребят обрадую.

Развели костер, Степан сходил к роднику, набрал в котелок воды. Уже через десять минут чаевничали у трескучего костра.

– А у тебя, Степан, скоро практика кончится?

– Через три недели.

– Диплом защитишь, вернешься?

– Конечно, это ведь мои родные места.

– Ты что, здесь родился?

– Родился я в низовьях Ангары. А в Нижне-Илимске и Погадаевой мое детство прошло.

– Кто-нибудь остался из родных?

– Сестра в деревне новой.

– Петрович, – решительно перебил разговор Юрий Павлович, – отпусти меня в отпуск, пока возможность есть, семью проведать надо. Может, чудо произойдет, уговорю жену сюда приехать, места показать, пенсия надвигается, пора постоянное место для жизни выбирать, а лучше, чем здесь, нигде быть не может.

– Степана одного оставим, что ли?

– Почему одного, он давно отпрашивается в Нижне-Илимск, порядок хочет навести на могилке у матери и друзей повидать.

– Когда у тебя защита диплома, Степан?

– В декабре.

– Тему для диплома подобрал?

– Подобрал, со строительством на участках вечной мерзлоты связана.

– Вот молодец, приедешь, будешь грызть ее.

– А как же я, Петрович?

– У тебя другой парень будет.

– Понимаю, Степан мастером начнет работать, ему ведь профессионально расти надо. А меня-то отпустишь?

Валентин Петрович немного подумал, что-то прикинул в уме и с улыбкой произнес:

– Собирайтесь, ребята. Тебе, Палыч, не больше трех недель даю, к тому времени сюда подойдут бригады.

Юрий Павлович радостно заулыбался.

– И мне можно? – еще не веря своему счастью, спросил Степан.

– И тебе тоже, – великодушно кивнул начальник.

Два дня ушло на получение бумаг и зарплаты. Ранним утром отпускники отправились на попутной машине в Илимск.

Август – в тайге лучшая пора, многообещающая, как весна, щедрая, как лето. Солнце еще в силе, небо распахнуто широко, всеохватно, а его прозрачная глубина, кажется, достигает млечных далей космоса. Стебли лилового иван-чая, вымахавшие вдоль дороги, как деревья, сочно хлещут по бортам грузовика.