Журавлиная ночь

— И всё же… Нет, — задумался Мерционов. — Так вредить людям — могут только люди! Это — надо понимать людей, их жизнь! Есть над чем подумать… Ну, вот и поехали, — добавил он, когда вагон вдруг тряхнуло.

(И тоже странно: так скоро — явно никто не ожидал!)

Кламонтов — как тогда, в первый раз — бросился, к расписанию…

— Поезд 183 Ленинград — Львов, — от волнения он с трудом узнал свой голос. — Но… указаны всего две станции: Ровно и Здолбунов! А дальше — куда?

— И… 8-й троллейбус! — добавил Ареев. (Кламонтов взглянул в окно: да, уже наискось пересекли площадь, заехали за ограду, отделявшую улицу от рельсов — и параллельно, от остановки у вокзала, двигался такой же «виртуальный» троллейбус!) — Хотя, как я понял, «наяву» и 7-го нет. То есть не было…

— «Льнокомбинат — Центральный рынок… через вокзал», что ли? — успел прочесть Тубанов, прежде чем троллейбус, обогнав вагон, скрылся за деревьями.

— Верно! Через новый микрорайон… — понял Кламонтов, сам не зная, как пришла эта мысль. — И ещё каких-то два кольцевых: 9-й и 10-й! И два или три трамвайных — зато совсем мало автобусных! В одной версии… А в другой — разворочен весь центр города, брошенные стройки на месте снесённых домов; трамвай зачем-то собирались пускать на месте троллейбуса — и тоже, не достроив, бросили! Так что — не пройти и не проехать! А вокруг — заборы, толчея микроавтобусов, такси, постоянные аварии…

— Оргия «частной инициативы», — печально согласился Ареев. — Все спешат заработать на чём попало, никто никому не нужен…

— Два крайних варианта, — понял Тубанов. — Хотя реализуется в итоге — какой-то из промежуточных…

— Остановилась, — с толчком вагона дрогнул и голос Кламонтова. — Скоро подцепимся к тому поезду. А как всё мерцает! Даже страшно смотреть…

…Да, на улице за окном — всё переливалось туманным светом! Будто вспыхивали и гасли пристройки к первым этажам (чем-то даже напоминая морской прибой); мерцала и отделка здания вокзала, едва видимого у обреза окна; и — силуэты высотных домов вдалеке! Знакомый с давних лет город — менялся; но будто ещё не знал — в какую сторону, не сделал выбор…

— А устали… — сказал Вин Барг (и Кламонтов понял это). — Так что теперь — спать. Наконец просто спать. Пока он не проснётся. А думать будем потом…

77. КАБЕЛЬ ВРЕМЕНИ

— Но как это стало возможно? — глухо прошептал Кременецкий.

— Ты имеешь в виду: и с тобой, и вообще? — понял Кламонтов.

— Вообще… Ну, и со мной — тоже. Я же всё видел! Вагон мне открыл: как оно было бы, и как — есть! До 94-го года… И что, ничего нельзя сделать? Несмотря на вашу способность менять прошлое — уже нельзя?

(«До 94-го, — мысленно повторил Вин Барг. — Дальше ему не открылось. И то — вообще, но — не о нём самом! Имейте в виду…»)

— Ну, есть пределы возможного, — не скрывая горечи, начал Кламонтов. — Каждое событие и судьба — связаны со множеством других событий и судеб. А особенно опасно касаться — уже пробуждённых больших энергий, переживаний многих людей…

— Иначе — где, на кого, с какой силой упадёт конец такого вектора? — добавил Мерционов. — Если легкомысленно перенаправить энергию ольшой войны, революции — и все переживания огромных масс народа, связанные с ней? Тем более, похоже — в истории уже бывало! И то, какая она есть — результат многих коррекций! Лишний раз опасно касаться…

— Вот и закладывали кристаллы заранее, на десятки лет вперёд, — сказал Ареев. — Taм, где потенциально могло пробудиться большое зло. И то, как видишь…

— Зло всё равно ищет выход, если уже пробуждено, — уточнил Кламонтов. — И потом… Сам видишь — как этим «простым людям» нужен коммунизм! А — веками стремились облагодетельствовать именно их! Готовые пойти на жертвы, оторвать что-то от себя…

— И кто ж их знал, как распорядятся тем, что получат? — продолжал Мерционов. — Ммногим приспичит лично пройти все эти дикие стадии: феодализм, частную собственность? И caм их идеал — бытъ мелким царьком во главе какого-то гарема, прайда, а не личностью в современном обществе? И чтобы непременно был выход низким, диким страстям… Мир «слишком хороших» людей — это для них плохо: ни апиться, ни подраться, ни ограбить кого-то, ни обойти интригами по службе…

— Ну, так… что делать? — в отчаянии вырвалось у Кременецкого. — Не так же, как у вас! — он повернулся от окна к Вин Баргу. — Хотя… я и сам чувствовал: та моя история Арула… А Мрхельт — как бы и есть ваш Фархелем! Так получилось… Только я тогда не знал, вот и придумал целую хронологию: будто у вас уже свои спутники, орбитальные станции, даже звездолёты! Сейчас сам не помню… А под Аорарой — верно, подразумевал Землю! То, что узнавал вроде бы из тайных источников, достойных доверия — а на самом деле… Вот это… дома, в семье — гипноз? Так понимать?

— Увы, есть люди, обладающие способностями к внушению при не очень глубоком yмe, — подтвердил Вин Барг. — А в том приюте и готовили — уметь внушать, не думая…