Журавлиная ночь

— …Да, мне очень больно было расставаться с советским паспортом, — громко и скорбно разнёсся голос Кламонтова (там, на трибуне) над притихшим залом. — И я очень хотел 6ы получить образование именно в своей стране и на родном языке. Но видите — не сложилось. Я не мог больше позволить себе терять годы на провалы при поступлениях в вузы… (Стык?) …А уже потом я узнал, что тот, кто провалил меня — затем сбежал на Запад, и стал там борцом за свободу религии. Вот и вся цена «пролетарскому происхождению» подобного рода пустых душ. Так что Запад в его лице ничего особо ценного не приобрёл. Зато мы потеряли многое. Ведь и мне хотелось бы — чтобы первый киборг планеты Земля был нашим, советским…

(«Не сложилось! — понял Кламонтов (здесь). — Всё равно не сложилось!»

«Но хоть успели вовремя за Кременецким…», — начал Мерционов.

«И это же другая ветвь! — не дал ему договорить Тубанов. — Понимаешь, другая?»

«И что теперь? — ещё тревожнее переспросил Ареев. — Как же… то наше прошлое?..»)

…Но — появился ещё новый образ!

Снова — лунный космодром, с теми же росписями стен: над эскалатором вверх — спирали, похожие на молекулы ДНК, между витками — звёзды со скруглёнными лучами, неуловимые переходы нежно-зелёных и светло-розовых тонов (лишь присмотревшись, можно было заметить узкие светло-жёлтые переходы); на стене, обращённой к отлетающим — ярко-синие и красные вертикальные полосы фона с заметным отблеском, «галактические» спирали в центре, прямые белые треки частиц; вдалеке, над эскалатором — красный пятиугольник на потолке верхнего зала, и в нём, белым контуром — пятиконечные звёзды… Однако — отсутствовали сами массивные колонны шахт! Вместо них (точно как в шлюзовом отсеке звездолёта) — углубления в полу для дисковых капсул! И к одной из них, ворвавшись в зал со стороны эскалатора, стремительно бежали огромными «лунными» прыжками Герм Ферх, Эн Лу, Эр Лат (и даже откуда-то всплыло имя четвёртого киборга, как будто незнакомого прежде: Ник Мер; да и Уру Гил как будто был среди них)… А вот эмблему на боку сумки в чьих-то руках Кламонтов не рaccмoтрел — но сразу понял: «скорая помощь», реанимационная бригада!..

…«А ведь район плазмоидно опасен, — донеслась оттуда… мысль Герм Ферха? — Правда, в районе терминатора не отмечалось. А он уже там…»

(«Нo кто — он? Хай Ри?..»— вырвалось у Мерционова.)

…Замелькали мгновения перелёта: постепенно удлинявшиеся «языки» глубоких чёрных теней лунной поверхности; кратерный вал; пятна оплавленного грунта… Посадка, открывшийся наружу люк дисколёта; ранцевый двигатель (уже, кажется, без той проблемы с весом); подъём на кратерный вал… И — там, на валу, Герм Ферх увидел вблизи от места своей посадки небольшой ударный кратер! Неужели… И — какой силы был удар?

…Герм Ферх представил: как в космической пустоте летит, приближаясь под острым углом к лунной поверхности, тело киборга (и его движение странно замедляется, как при малой скорости просмотра записи — хотя это воображаемо, реально могло лишь ускоряться); как ноги (и хоть бы уж не голова — тогда всё безнадёжно!); касаются вала кратера; как всё медленнее (и от этого ещё ужаснее) гнутся и ломаются части тела — рвутся мышцы, трескаются кости, разлетаются блестящими осколками оптические системы глаз; а сам череп (он всё же прочнее остальных частей тела) — оторванный ударной волной от туловища, летит в глубину кратера… Ужасное зрелище! И всё-таки — что могло вызвать взрыв на орбите?..

(«Взрыв на орбите… — мысленно повторил Кламонтов. — И упал… оттуда?»

«Но мы не знаем высоты… — неуверенно ответил Мерционов. — Вдруг… всего километров десять? Там же нет атмосферы!»)

…Герм Ферх, отбросив видение, стал внимательно осматривать вал — и тут же ему на глаза попалось несколько столь деформированных обломков костного сплава и обрывков пластика, что трудно сказать, к какой части тела могли относиться. Нo несомненно — фрагменты тела киборга. Тела Хай Ри…

Сомнений не оставалось: они практически сразу нашли ударный кратер! Теперь главное — найти череп…

— Надо осмотреть дно, — сказал Герм Ферх по радиосвязи. — Вот точка удара — я стою рядом с ней. Дальше он падал внутрь…

Он включил фару на шлеме, и стал водить лучом по дну кратера — однако вблизи световое пятно выхватывало из мрака лишь характерные детали внутрикратерного рельефа. Тогда Герм Ферх стал постепенно менять фокусное расстояние глаз, переходя на телескопическое зрение — и вскоре стал различать отдельные обломки костей, обрывки кожного пластика, даже блестящие осколки явно от линз, но самого черепа не видел. Похоже, интуиция от волнения подвела его: череп должен был упасть где-то у самого подножия вала.

— Надо смотреть под самым валом, — донеслось по радиосвязи: видно, кто-то ещё подумал о том же.