Журавлиная ночь

— Так было в одном из журналов что-то подобное! — вспомнил и Кламонтов. — Очень похожая концепция, но групп — почему-то три! И выводов таких не сделали! Как и из всех последующих данных — о генетической предрасположенности к алкоголизму, наркомании! «Морально неприемлемые» вопросы…

— А журавли и староверы нас слышат! Правда, вряд ли поймут… Но хоть скоро поедем?

— Всё работает, а фары — нет, — снова донёсся голос Вин Барга. — Будем спускаться в темноте — мы, вдвоём с Хельмутом. А вы сойдите по тропинке — и ждите на шоссе. Только там сразу, на обочине, осока — а за ней Клюв-болото…

— Так… уже заходить? — Кламонтов шагнул на ощупь, в темноту.

— Сюда, — рука Вин Барга коснулась его руки. — Крылья пока не выпущены, мы их раскроем там… Вот, здесь кабина. Только пригнись…

Кламонтов осторожно забрался в невидимую кабину, сел в кресло — и лишь тут увидел светящиеся на пульте индикаторы. Точно как на тренажёре… А каково будет Тубанову и Арееву — в воздухе?..

Но пока — за лобовым стеклом лишь тускло-мертвенно серел прямоугольник дверного проёма. И надо было, сразу свернув, начать спуск по тропинке… А если и там лёг туман? И не увидят, где свернуть…

А руки — уже будто сами находили рычаги, тумблеры на пульте… (Кстати — что Моисей сказал в том мнимом опыте с мышами: «запахло битым стеклом»?.. Нет, не отвлекаться…)

И вот вездеход мягко дрогнул — и покатился к выходу. Пока — по ровному полу…

— А мы так и оставим ангар открытым? — спохватился Кламонтов.

— На обратном пути закроем, — ответил Вин Бapг. — Мы же тут будем подниматься. Уже вдвоём…

«Анафема!»— вновь донеслось, едва выехали из ангара. И уже Кламонтову показалось: наперерез метнулась прозрачная, едва заметная тень «человеко-журавля»…

— И тут идти назад, — прошептал Кламонтов. — Канал-то открыт на холме. Далеко вверху…

— Да это — просто стереотипные слова и фразы, — объяснил Вин Барг. — Такое бывает: повторяется как магнитная запись…

— И я сколько думал: что они сохраняют из памяти об этом мире? — сказал Кламонтов, не забывая следить за приборами. — Что в них остаётся от них-прежних…

— Как у кого, — прошептал Вин Бapг. — Смотря, видимо, по духовным накоплениям этой жизни…

…А вездеход уже трясло на ухабах, и тропинка едва белела в траве. Силуэтов же идущих впереди — вовсе не было видно…

— А хоть какой-то звуковой сигнал есть? — с тревогой спросил Кламонтов.

— На тренажёре не было, — ответил Вин Барг. — А прибор ночного видения — должен быть, но не работает. Я только сейчас вспомнил, попробовал — не включается! Сказались годы ожидания…

— А если… отказ в полёте? — ещё более встревожился Кламонтов.

— Там уже дисколёт будет сопровождать. А он, если что, оборудован подъёмным лучом… Да, вот и они!..

Кламонтов взглянул вперёд — и увидел: прямо над кустами, и ещё какими то узловатыми ветками вдалеке (где, кажется, из-за горизонта вставало созвездие Близнецов) — замигала яркая белая точка! Чётко, ритмично — совсем не так, как звёзды вокруг: Альдебаран, Плеяды, Капелла! И — с заметной скоростью перемещалась среди них, приближаясь…

— Точно! — подтвердил Вин Барг. — Это сигнал нам…

Внутри у Кламонтова всё дрогнуло. Уже расставание! И прощаться некогда…

…Хотя — надо было ещё вывести вездеход с тропинки на шoсce. А тут — и высокая трава скрежетала по корпусу, и тропинка едва виднелась в ней. И не пропустить, когда трава и грунт сменятся асфальтом — чтобы сквозь осоку на противоположной обочине не угодить в Клюв-болото… (Но странно: где остальные? Могли они, опередив вездеход, уже спуститься?)

— Сворачивай! — прошептал Вин Бapг, (и Кламонтов не заметил — как плавно, но быстро вывернул руль. Лишь миг спустя — взгляд на стрелку указателя курса, и запоздалый озноб…). — Да, но как без прибора ночного видения установим курс? Разбег в сотни метров, надо — точно по осевой линии дороги…

— А… остальные где? — решился спросить Кламонтов.

— Вот, подходят сзади, — Вин Барг открыл дверь кабины (и тут на пульте вспыхнул маленький экран). — Всё, включилось ночное видение! Сейчас установим курс!

— Они уже в небе! Мы их видели! — донёсся глухой от волнения голос Кременецкого. — Как, можно садиться?

— Подожди, сейчас, — Вин Барг перегнулся к рулю на пульте перед Кламонтовым (уже выруливавшим на осевую линию, ориентируясь по меткам на крохотном экране — где в неестественном свете (точно как на дисколёте!) были видны уходящая вдаль полоса дороги, стена осоки по берегу Клюв-болота справа, и трава у подножия холма слева. А звездолёт виден не был — небосвод казался странно пустым). — Да, Хельмут, вот так… Всё, достаточно! Останавливай! А вы скорей садитесь там, сзади, — он с негромким щелчком открыл дверь салона, и кто-то стал взбираться через задний люк.

— И не попрощаемся толком… — донёсся голос Тубанова (да, это был он).

«И правда! Не встанем все вместе на дороге, не проводим их…»

— Но мы должны вернуться, — ответил Ареев (уже внутри, в салоне).

— Нет, тебе — не туда, — сказал Вин Бapг, перебираясь наружу. — Вам с Тубановым — сюда, в кабину. Пойдём, Хельмут…

— Ах, да! Я и забыл, — спохватился Ареев.