Журавлиная ночь

«И всё-таки… Не приключения ради приключений, не ужасы ради ужасов — он хочет сказать что-то серьёзное! И далеко отошёл от традиционной фантастики: где у инопланетян — ни политики, ни идеологии, всё только какие-то базы, сектора, центры, отдельные учёные-маньяки, и несущие чушь неисправные роботы! А у него — не так… Но какая связь с реальной Землёй? Разумные растения, животные… А где какая страна имеется в виду? Или он так не ставил вопрос? Но почему — именно «одна из двух крупнейших социалистических стран Аорары»? И, кстати — где вторая? Фаллоаро? Параллель с Китаем? Как Даларемо — Германия, Тиоме-Легоро — Соединённые Штаты, ну а Лоруана… — Ромбов не решился «додумать вслух». — Или Фаллоаро — Индия? Или он сам не заметил этих параллелей? Разве что… А разумные растения — это-то о чём?..»)

…Но текст в первой тетради обрывался (она оказалась заполнена до середины) — и Ромбов, перелистав пустые страницы, взялся за вторую. И там — сразу всё иначе…

«Товарищи земляне!» — прямо так начинался текст (и трудно разобрать из-за множества исправлений над и под строчками)…

…Ромбов постепенно, как бы разматывая словесный клубок, стал вникать в смысл второго текста. Да, это было прямое обращение… (Но тут уже «долетал» лишь смысл отдельных отрывочных фраз: что «…планета Земля переживает критический период…»; об опасности ядерной войны, разработки в империалистических странах всё более изощрённых методов воздействия на умы и массового уничтожения; что перед лицом общей угрозы всё человечество должно сплотиться — и тут Ромбова вновь неприятно удивили слова: «…надо сначала гарантировать саму жизнь, а какой общественный строй лучше и совершеннее, можно поспорить и потом…» Хотя — что, собственно, не так?)

А уж что дальше… Ромбов всё более удивлялся — читая:

«…в земном человечестве как бы изначально заложена тенденция к разделению на предводителей и тупых исполнителей…

…особенно ярко это проявилось, когда представитель Мирового Разума Кецалькоатль и члены его экипажа, которых мы не знаем, пытались сохранить технические достижения разрушенной самими землянами Атлантиды, и строили для этого пирамиды в Египте. Видя, как легко они это делают, земляне поклонялись им как богам, но, когда поклонение было отвергнуто, их стали считать уже нечистой силой, и всего через два-три поколения землян все хранившиеся в пирамидах образцы древней земной техники были уничтожены, а ещё спустя тысячелетия земляне стали хоронить в них своих правителей…»

…Что же получалось: Кременецкий вставил фрагмент вымышленного сюжета о Лоруане — в реальную историю Земли? И это — ни больше ни меньше — в воззвании ко всем землянам? Или наоборот: использовал в истории Лоруаны прочитанную где-то нелепую версию об Атлантиде?..

(«И опять — к тому, первому разговору! — вспомнил Мерционов. — Об инопланетном строительстве на Земле… Но всё-таки — как на самом деле с пирамидами? Хельмут, не помнишь?»

«Они уже тогда были древними, — ответил Кламонтов, припоминая смутные следы глубинной памяти, что открылись за три условных года. — Я имею в виду, при Эхнатоне. И не помню никаких рассказов о том, как их строили — зато знали, каких цapeй это гробницы. Так что всё точно: чисто земное строительство, земной всплеск пасионарности. Потом, другим поколениям, уже непонятный — как Великая Китайская Стена, как БАМ…»

«Да, наверно, — согласился Мерционов. — И никакой это для землян не стыд и не глупость! И по БАМу будет что возить…»)

…Но неужели Кременецкий не заметил явной нелепости — и пошёл на поводу у досужих болтунов о мнимых тайнах, которых столько развелось? Ацтекское божество, египетские пирамиды, непонятно откуда взятый Мировой Разум — и Атлантида, затонувшая, по самой распространённой версии, за 7 тысяч лет до постройки пирамид! И дата повторяется из источника в источник, и никто не спросит: почему такой разрыв во времени? И — где и как хранилась память об Атлантиде эти 7 тысяч лет? А если Атлантида — всё же Санторин? Опять неувязка: пирамиды на тысячу лет древнее его извержения…

(«И тоже загадка! — добавил Кламонтов. — Не помню, чтобы слышал о каком-то извержении, потопе! Будто не было исторической памяти о нём…»