Журба<br />(Повесть о хорошем человеке)

Наконец ему показали: вон там. На четырехосном товарном вагоне, стоявшем одиноко в тупике, висела бумажка с коряво, наспех написанными словами: «Мобилизационный отдел». От вагона то и дело отходили молодые и не очень молодые люди и, размахивая полученными листками, спешили в цейхгауз за обмундированием и оружием. У вагона топталась небольшая очередь. Иван занял место в хвосте, делая вид, что не замечает удивленных взглядов, направленных на него. Когда очередь подошла и он поднялся в вагон, увидел там за столом из ящиков девушку в гимнастерке и юношу в пенсне.

— Тебе чего, мальчик? — спросила девушка.

— Пришел записываться в Красную гвардию.

— А сколько тебе лет? — поинтересовался парень. Он был явно нерусским, так как слова произносил хоть и старательно, но неправильно.

— Скоро будет семнадцать! — небрежно ответил Иван с таким видом, будто это произойдет на следующей неделе, хотя только пятнадцать ему исполнится нынешней осенью.

— Даже если бы тебе уже было семнадцать, ты все равно не подошел бы.

— Это еще почему?

— Потому что мы берем только с двадцати лет, — объяснила девушка.

— Но ведь в ваших листовках, расклеенных по всему Спасску, сказано обо всех гражданах, способных носить оружие. Про возраст там ничего не сказано. А оружие я носить способен, не слабак какой!

— Видим, — улыбнулся юноша в пенсне и показал на «лимонку», висевшую на поясе Ивана (он, как пришел на станцию, вынул гранату из кармана и подвесил на пояс). Юноша окликнул солдата, курившего у раздвижных дверей вагона. — Федоров! Дай-ка на минуту твою винтовку… Так, мальчик… Бери ее, ставь к ноге… Ну вот, видишь: ты даже ниже трехлинейки!

— И годами не вышел, и ростом! — ухмыльнулся Федоров.

Ивану бросилась кровь в лицо: да они издеваются над ним! Он отставил винтовку, шагнул к импровизированному столу и звенящим от обиды голосом крикнул тому, в пенсне:

— А ты можешь так, канцелярская крыса?! — И с этими словами сделал на ящике стойку на руках. Потом спрыгнул на пол и, расталкивая всех, бросился из вагона.

Изо всех сил стараясь не заплакать, он шел неведомо куда и неожиданно вновь оказался у бронепоезда. Его знакомый солдат по-прежнему был там и на этот раз обратил внимание на мальчишку с гранатой на ремне и со слезой во взоре.

— Эй, хлопец! — весело крикнул он. — Давай меняться: ты мне «лимон», а я тебе яблоко. — Он и в самом деле достал из кармана шаровар большое желтое яблоко. — Давай?

— Нет, — буркнул Иван. — Самому граната нужна.

— Да зачем тебе она? Рыбу глушить? Али ты воевать собрался?

— А если воевать?

— Тогда другое дело. Тогда держи яблоко просто так.

— Только не берут меня в Красную гвардию, — жалобно сказал Журба и машинально куснул яблоко.

Солдат ловко цвиркнул в сторону слюной.

— И правильно делают. Тебя возьми, а потом батяня с маманей одесский шум учинят, до самого главкома Саковича дойдут!

— Я живу у деда с бабкой… Да вы же знаете мою бабку. Вы еще вареники наши ели…

— Ну, это ты, брат, врешь! Когда это я у вас вареники ел?

— Три года назад. Тут, на станции. Вы еще сначала нам не заплатили…

— Обратно врешь! Когда это такое было, чтобы я не заплатил за харч?! Да это, наверное, и не я вовсе был.

— Да нет, вы, я же запомнил. Вы тогда ехали на фронт… Сначала не заплатили, потом вернулись от поезда и заплатили даже больше, чем надо.

— Точно, это я! Теперь вспомнил. Хороши были вареники! А с бабкой был малец — это, значит, ты? Ну как, теперь с арифметикой в ладах?

— Я и тогда был в ладах…

— Но со счета-то сбился?

— Просто вы слишком быстро ели.

Солдат громко захохотал, зажмурив свои ярко-зеленые глаза.

— Ну, молодец! Ну, отбрил! Держи пять: я Борисов. А тебя как?

— Иван.

— А скажи, Иван, почему ты решил идти в Красную гвардию?

— Я на митинге слышал: один говорил, что каждая приморская семья должна выставить на борьбу с интервентами хотя бы одного солдата. А у нас всего два мужика — отец-калека да я…

Он подумал, что у него почти по Некрасову получилось, и смущенно замолчал.

— Ну ладно, — поразмыслив, сказал Борисов. — Все равно ведь из дому убежишь, по глазам вижу… Тебе кто отказал-то?

— Не знаю. Какой-то пенснястый зануда и девка в гимнастерке.

— Это Ярослав и Марина, хорошие ребята. Ну, пойдем, попробуем их уговорить…

— Вы, товарищ Борисов, скажите им, что я хорошо стреляю, — заволновался Иван. — Я с дедом на уток хожу и на белок… И двухпудовую гирю я запросто…

— Я, я, я, — насмешливо перебил его солдат. — Будешь якать — не стану за тебя просить.

— А чего они к моему росту придираются!

— Ладно, постой пока здесь. — Борисов поднялся в вагон мобилизационного отдела. Через несколько минут он высунулся и крикнул. — Эй, как тебя, Иван! Давай сюда!

Журба влетел в вагон одним прыжком. Ярослав встретил его улыбкой.

— Ты зря сбежал: твой довод — стойка на руках — почти убедил нас. Мы с Мариной действительно так не можем, поэтому решили тебя взять. Парень ты грамотный и спортивный, такие нам нужны. К тому же вот товарищ Борисов, командир отряда, за тебя поручился.