Журнал 64

– Ну приди же, приди, приди, ублюдок! – повторяла Нэте, схватив вязанье и принявшись набирать петли с молниеносной скоростью.

И с каждым разом, когда спицы стукались друг об друга, ее взгляд в окно на дорожку вдоль озера становился все более внимательным.

Не ему ли принадлежит вон та крупная фигура у бункера?.. Нет. Не он ли позади нее?.. Опять не он.

«Что же мне теперь делать?» – подумала Нэте.

И тут в дверь позвонили. Не в домофон, а непосредственно в дверь квартиры. Она вздрогнула, отбросила вязанье и быстро осмотрела, всё ли в порядке.

Да, экстракт готов. Грелка примостилась на чайнике. Бумаги с фиктивным логотипом фиктивного адвоката лежали на кружевной скатерти рядом с диваном. Она раздула ноздри. Насколько можно судить, все следы предсмертной вони от Нёрвига улетучились.

Женщина подошла к двери с мыслью, что в такой момент дверной глазок оказался бы весьма кстати. Сделала глубокий вдох и направила взгляд вверх, приготовившись встретиться с глазами Курта Вада, как только дверь распахнется.

– Ну, вот я и кофе немного отыскала… Зрение у меня слабое, поэтому не сразу нашла, – произнес голос откуда-то с точки, расположенной на полметра ниже, чем рассчитывала Нэте.

Соседка протянула ей полупустую упаковку в синюю клеточку, при этом постаравшись изо всех сил заглянуть поглубже в коридор квартиры. И верно – что может быть более увлекательного, чем проникнуть в тайный мир соседей?

Однако Нэте не пригласила ее.

– Большое спасибо, – она взяла упаковку. – Я бы обошлась и растворимым, но настоящий кофе, конечно, несравненно лучше. Можно я заплачу вам сейчас? На ближайшие пару недель мне придется уехать, так что я не смогу вернуть вам кофе.

Женщина кивнула, и Нэте поспешила в гостиную за кошельком. На часах было 16.35, а Курт Вад все не шел. Если он позвонит в дверь, нужно немедленно избавляться от соседки. Если только представить себе, что по телевизору или в газетах промелькнет какая-либо информация о них… Именно такие личности, как эта соседка, просиживают у тупого «ящика» дни напролет. Нэте, действительно, частенько слышала звуки работающего телевизора после часа пик, когда затихало дорожное движение.

– У вас тут хорошо, – раздался за спиной соседкин голос.

Нэте обернулась со стремительностью юлы. Женщина прошла вслед за ней и теперь стояла в комнате, с любопытством озираясь. В особенности ее внимание привлекли документы на столике и раскрытые окна.

– Спасибо, мне тоже очень нравится, – согласилась Нэте, протягивая ей десять крон. – Большое вам спасибо за помощь, так любезно с вашей стороны.

– А где же ваш гость? – поинтересовалась та.

– О, у него сейчас кое-какие дела в городе.

– Может, выпьем по чашечке кофе, пока вы его ждете? – предложила назойливая женщина.

Нэте покачала головой.

– К сожалению, вынуждена отказаться. В другой раз обязательно. Сейчас мне нужно разобраться с кое-какими документами.

Она доброжелательно кивнула соседке, не скрывавшей своего разочарования, взяла ее под локоть и проводила к лестничной площадке.

– Большое спасибо за вашу щедрость, – сказала Нэте напоследок и закрыла дверь.

С полминуты она постояла, прислонившись спиной к двери в ожидании хлопка соседней двери.

А что, если соседка вновь объявится, когда придут Курт Вад или Гитта Чарльз? Что же, ее тоже придется прикончить в придачу?

Нэте покачала головой, вообразив, как к ней незамедлительно явится полиция и примется задавать вопросы. Это будет совсем уж рискованно.

– О боже, не дай ей вернуться, – тихо произнесла Нэте.

Вовсе не потому, что она рассчитывала на помощь высших сил. Нет, обращения к Небу никогда не достигали цели. Таков уж был ее опыт.

Вынести четвертый день на воде и черном хлебе было невозможно. Мир Нэте вдруг стал слишком тесен; в нем не осталось места ни плачу, ни мольбам, которые она обращала к Богу в предыдущие дни и в особенности ночи.

Так что кричала девушка о том, что ей невыносимо тесно, молила об освобождении, в первую очередь призывая свою мать.

– Мама, приди и помоги мне. Я прижмусь к тебе и буду умолять остаться со мной навеки, – причитала она в протяжном завывании.

Ах, если бы снова посидеть у своей матери в небольшом фермерском садике, занимаясь чисткой бобов. Как бы она…

Нэте смолкла, когда в дверь принялись стучать и орать, чтобы она заткнулась. Причем не персонал, а кто-то из девиц со второго этажа. И по коридору разнесся звон колокола, так как девушки стали покидать свои комнаты, тем самым приводя в действие сигнал тревоги, а затем ор, крики и привычный шум сменились резкими увещеваниями директрисы, и суматоха у двери карцера улеглась.

Менее чем через двадцать секунд Нэте втолкнули поглубже в каморку. Она с визгом откинула голову, когда ее пронзила длинная игла, и комната растаяла перед глазами.

Когда пленница очнулась с туго связанными кожаным ремнем руками, у нее больше не было сил кричать.

Так Нэте пролежала весь день, а когда ее решили покормить, отвернулась и принялась думать об убежище на острове за поросшим сливовыми деревьями холмом и солнце, свет которого разбивался листвой и кустарником на искрящиеся пучки лучей.