Журнал «Байкал» 2010–01

Так явился Будда, это карма

воплощенной в сердце правоты.
Бог иллюзий и обмана — Мара
отступил за кромку темноты.

Будде — гуру в желтом одеянье

поклонились бхикшу до земли.
Все дороги в шумном Индостане
к тихой келье в роще манговой вели.

И пришло в движенье колесо

светом осененного ученья.
И улыбкой Будды — знаком просветленья
озарилось истины лицо.

И бредущие по свету караваны

весть о слове Будды разнесли.
И на голос сутры о нирване
отзывались боги и цари.

Обнимала время и пространство

слава об ученье и его творце.
И о нем услышал град Капилавасту,
где раджа в чудесном жил дворце.

Говорят, раджа со всей семьею

поклонился Будде, и на склоне лет,
просветлев и сердцем, и душою,
принял сам монашеский обет.

Так обрел прибежище в Ученье

род и Гаутамы-мудреца.
А великой сутре Просветленья
вторят вслед земля и небеса.

18.5. Вторник.

Сделал ксерокс статьи «La verse» и Обермиллера «Будона». Почитал Биру, монгольского ученого.

С Шурочкой решили сходить в БДТ на Фонтанке. Она ждала в общежитии — оделась для выхода, стала очень симпатичной, какой-то воздушной. Но — увы — билета на брони не оказалось. Зря потолкались у выхода. Лишние билеты выхватывали прямо на глазах. Шурочка даже упрекнула меня в медлительности. Было ветрено, холодно. Пожалев сестренку, пошел к администратору. Начал его донимать, но тот был тверд, как камень, на котором стоит «Медный всадник».

Забежали в «Молочное кафе» на Невском, чтобы согреться. Обошли весь Проспект в поисках хорошего фильма, но попусту. Шли комсомольские фильмы (в честь очередного съезда ВЛКСМ).

Купил в антикварном магазине на Невском дореволюционного издания (1916 г.) книжку стихов Г. Адамовича «Облака».

* * *

Я в гостинице старой живу,
антикварную книжку листаю.
И порою гляжу на Неву
и под шелест страниц засыпаю.

Оживает улыбка цветка

на устах Шемаханской царицы.
Сон, который прервали века,
мне в полночной гостинице снится.

19.5. Среда.

Занимался в БАН. Хотел сделать ксерокс с Шмидт Т. «85 сиддхов» и Лауфера о Миларайбе, но не приняли ввиду неподходящего формата. Почитал Биру о Гуши Цоржи, перелистал Пучковского. Сходил в Кунсткамеру.

«Сансара от нирваны не имеет никакого отличия,
Нирвана от сансары не имеет никакого отличия.
Какими являются границы нирваны,
Такими же являются границы сансары;
Малейшее различие между этими двумя,
Даже самое ничтожное, отсутствует», —

так сказал Нагарджуна о тождестве сансары и нирваны. В этом парадоксе брезжит просвет срединного пути. Лотос просветления — дитя сансары.

Вечером зашел к Шурочке, она сидела в комнате отдыха, смотрела ТВ. Попил у нее чайку, посмотрел ее последние работы, есть очень даже неплохой «Портрет женщины». Выразительное тело, которое «как лицо». У Ш. радостное настроение: сдала экзамен по эстетике. И решилось насчет ее перехода в мастерскую Моисеенко Е. Е. Он корифей, народный художник СССР. Многие студенты хотели бы быть под его крылом, но к Моисеенко попасть трудно.

Ездил в Петергоф. День был ветреный. Фонтаны заработали в момент, когда вышел из дворца. Это был пробный запуск. Главный каскад. Ларек с пивом на столе. Все тритоны, нимфы, даже Пандора стали извергать воду. Лишь Самсон свежепозолоченный, разжимающий пасть льва, хранил «молчание».

Просматривался Финский залив — «Маркизова лужа».

* * *

Тихий песчаный брег.
Вран одинокий
на одиноком древе.
Облак сребрится в небе,
как брада забытого Перуна.

20.5. Четверг.